© Заяц Стас / 26 февраля 2018 г., 9:59:28 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

© Заяц Стас / 9 февраля 2018 г., 8:35:33 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

© Заяц Стас / 25 декабря 2017 г., 10:53:28 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

© Заяц Стас / 4 декабря 2017 г., 8:22:17 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

© Заяц Стас / 9 июня 2017 г., 9:53:30 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Источники

1. Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями, стр. 166.

2. Там же, стр. 168.

3. История ВКП(б). Краткий курс, стр. 11.

4. Великий почин. В.И. Ленин.

5. Промышленность СССР. Стат. сб. / М.: Финансы и статистика, 1988.

Понятие буржуазии, как общественного класса в научно-политический обиход ввёл К. Маркс и во многих своих трудах он использует этот термин вместе с термином «капиталист», как слова синонимы. Но, если провести более тщательный анализ слова «буржуазия», то выяснится, что буржуй и капиталист – это совсем не одно и то же. Исторически, при формировании феодальных отношений, подавляющее большинство населения европейских государств являлось сельскими жителями или крестьянством, но, по мере развития производственных и торговых отношений, стала расти роль небольших городков и местечек, которые возникали и развивались на пересечении торговых путей, где изначально существовали торговые рынки.

Со временем эти городки и местечки стали расти и превратились в города, а по мере развития производства от цехов, до мануфактур и фабрик, в эти города в поисках лучшей жизни стала стекаться сельская беднота, которая разорилась или потеряла работу у себя в деревне. Так наметилась тенденция к перетеканию сельского населения в городское, которое стало называться горожанами или мещанами, как жители городов или местечек, соответственно, во французском языке слово les bourgeois (мещанин, буржуа) появилось от слова bourg (местечко, поселение), в немецком языке слово die bürger (обыватель, мещанин, гражданин, буржуа, горожанин, бюргер) возникло от слова burg (замок), в английском языке присутствуют два слова burgher и bourgeois (бюргер, буржуа, горожанин, боргес), которые произошли от слова burgh (город с самоуправлением).

То есть, изначально слово «буржуа» подразумевало любого городского жителя, безотносительно к источникам его доходов и являлось противоположностью крестьянина, то есть сельского жителя. Соответственно, буквально, крестьянин, переехавший из деревни в город, автоматически становился горожанином или, на французский манер, буржуа. Со временем, правда, буржуазия в городах стала ассоциироваться с зажиточными горожанами, источником дохода которых был не только их труд, но и определённая собственность, которая приносила им основной или дополнительный доход, а те горожане, которые жили только за счёт продажи своего труда стали называться просто рабочими, ouvrier (фр.), arbeiter (нем.), workers (англ.). Но и те, и другие были горожанами.

Отсюда растут корни так называемой «американской мечты», которая подразумевает, что каждый горожанин имеет право и может стать буржуа или капиталистом, поэтому западные рабочие оказались так предрасположены к оппортунизму, потому что они не видели в капиталисте классового врага, а сами мечтали стать капиталистами, для чего, по их мнению, нужно не бороться, а сотрудничать с буржуазией. Это, в конечном итоге и привело к расколу 2-го Интернационала, когда часть его заняла позицию не революционной борьбы, а сотрудничества между классами буржуазии и пролетариата.

Здесь нужно учесть, что в западных странах пролетариат всегда поддерживал свою буржуазию начиная с первых буржуазных революций, когда пролетарии помогали буржуазии в борьбе с отжившими свой век аристократией и духовенством. Так и в дальнейшем, западный пролетариат не воспринимал собственную буржуазию, как классового врага, а готов был служить ей верой и правдой в обмен на различные экономические преференции. Отсюда можно сделать вывод, что классовая борьба между пролетариатом и буржуазией носит чисто экономический характер, политический же характер носит классовая борьба между буржуазией и аристократией, которая так и не прекратилась, несмотря на то, что буржуазия стала господствующим классом в современном мире.

Такой вывод напрашивается потому что политическая борьба подразумевает борьбу за власть, что и происходило во времена буржуазных революций, когда буржуазия боролась с аристократией не просто за послабление налогового гнёта, что как раз является экономизмом, а именно за свержение власти аристократии и занятие её места. С другой стороны, пролетариат, как и крестьянство до него, ограничивались только стихийными бунтами, основными требованиями которых было изменение своего экономического положения, но никогда ни крестьянство, ни пролетариат не претендовали на завоевание политической власти и максимум чего добился пролетариат на этом поприще – это создание профсоюзного движения, которое тоже ставит основной целью изменение экономического положения пролетариата.

То есть, пролетариат самостоятельно не способен бороться за свои политические права, а нуждается для этого в помощи сторонней силы. Именно эту силу и представляла коммунистическая партия большевиков в России, которая была представлена преимущественно представителями интеллигенции и, которая смогла вырвать власть у Временного правительства и создать первое в мире пролетарское государство, отстаивающее диктатуру пролетариата. Сегодня становится очевидно, что время буржуазного империализма подходит к своему логическому завершению и, что буржуазия не способна больше поддерживать свою экономическую гегемонию, при этом пролетариат тоже не особенно понимает в каком направлении двигается человеческая цивилизация.

Выход из сложившегося перманентного глобального кризиса сможет обеспечить, как и сто лет назад, только интеллигенция, причём интеллигенция сугубо научно-техническая, которая вышла из недр аристократии, после того, как другая часть аристократии переродилась в бюрократию и пошла на службу новой буржуазной власти. Именно научно-техническая интеллигенция, объединившись, станет ядром нового передового боевого отряда пролетариата, который сможет отобрать власть у вырождающейся буржуазии и вновь установит диктатуру пролетариата в новом пролетарском государстве, которое, скорее всего, будет занимать уже не 1/6 часть земного шара, а намного больше!

© Заяц Стас / Клуб НТТМ / 5 ‎августа ‎2020 ‎г., ‏‎10:32:47 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Классовая теория Маркса базируется на тех общественных сословиях, которые существовали в феодальном обществе до формирования буржуазных общественно-экономических отношений. Тогда официально общество делилось на два привилегированных сословия: первое сословие – духовенство и второе сословие – аристократию. Все остальные относились к простолюдинам, включая сельское крестьянство и горожан. Понятия «третье сословие» тогда ещё не существовало, оно стало формироваться после усиления городского населения, представленного, в основном, торговцами, ремесленниками, а также служащими, такими как нотариусы, адвокаты, подмастерья и пр. В какой-то момент третье сословие в своём противостоянии с первыми привилегированными сословиями настолько усилило свои позиции, что даже крестьянство заняло сторону аристократии во главе с монархом.

Именно из третьего сословия и сформировался класс буржуазии, преимущественно из торговцев и ремесленников, тогда как класс пролетариата пополнялся, в основном, из числа крестьян, которые перебирались из деревни в город в поисках лучшей жизни. Но в своей борьбе за политические права с духовенством и аристократией, новые классы буржуазии и пролетариата действовали сообща, а после Великой Французской революции, когда в Париже с помощью гильотины было казнено большое количество представителей первых двух сословий, их существование во Франции было поставлено под вопрос и заставило аристократию и духовенство отойти на второй план, а на первый план вышел класс буржуазии, который установил свою политическую власть через свой новый орган власти – буржуазный парламент. Именно поэтому Маркс в своих трудах описывает только классы пролетариев и буржуазии, не упоминая об аристократии и духовенстве.

Но странным выглядит то, что с точки зрения исторического материализма, Маркс должен был, по крайней мере, проследить исторические условия и предпосылки формирования новых классов, чего он не делает, а вводит в теорию классовой борьбы понятие классового антагонизма, который зиждется на эксплуатации одного класса другим, ссылаясь на исторические аналогии с рабовладельческой античной эпохой и эпохой средневекового феодализма в Европе. В самом начале «Манифеста коммунистической партии» Маркс и Энгельс пишут:

«История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.

Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов.

В предшествующие исторические эпохи мы находим почти повсюду полное расчленение общества на различные сословия, – целую лестницу различных общественных положений. В Древнем Риме мы встречаем патрициев, всадников, плебеев, рабов; в средние века – феодальных господ, вассалов, цеховых мастеров, подмастерьев, крепостных, и к тому же почти в каждом из этих классов – еще особые градации.

Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых.

Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается, однако, тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат.

Из крепостных средневековья вышло свободное население первых городов; из этого сословия горожан развились первые элементы буржуазии.»

Классики марксизма перечисляют существующие в прошлом многочисленные общественные сословия, при этом вопросу возникновения буржуазии уделяют всего 16 слов, а про возникновение пролетариата и вовсе не пишут, вместо этого они практически детерминируют новые классы в современное для них буржуазное общество без исследования причин возникновения этих новых классов. При этом любой здравомыслящий человек понимает, что хоть в новом буржуазном обществе стали преобладать новые классы пролетариата и буржуазии, но старые классы духовенства и аристократии никуда не делись, а продолжили своё существование. Так, например, в том же английском парламенте, который являлся буржуазным органом власти, лорды были представлены не совсем классом буржуазии, а являлись самыми настоящими аристократами со всеми соответствующими регалиями, титулами и привилегиями.

Даже в наиболее буржуазном государстве того времени – Соединённых Штатах Америки кроме буржуазии и пролетариата, которые проживали преимущественно в северных штатах, существовала и аристократия, которая проживала в южных штатах и, основой существования которой было аграрное рабовладельческое хозяйство. Именно это и стало главной причиной гражданской войны между Севером и Югом, а не красивая сказка о борьбе с рабством и именно пример Соединённых Штатов опровергает утверждение Маркса о том, что классовая борьба основана на антагонизме эксплуататоров и эксплуатируемых, на самом деле классовая борьба основана на антагонизме разных классов эксплуататоров в борьбе за право эксплуатировать угнетаемые классы, которые при этом выбирают сторону одних эксплуататоров в борьбе против других.

Имеется много исторических подтверждений того, что на стороне южан воевало много негров, то есть эксплуатируемые и угнетаемые рабы отстаивали не собственные интересы и не интересы прогрессивного класса буржуазии, а интересы своих эксплуататоров – аристократов-рабовладельцев из южных американских штатов. Точно так же на стороне северян преобладающим было количество пролетариев, т.к. буржуазия всегда составляет меньшинство по сравнению с пролетариатом и без поддержки последнего, северяне не смогли бы победить южан. Эти факты абсолютно не вписываются в марксову теорию классовой борьбы, полностью ей противоречат и опровергают её, т.к. с точки зрения теории классовой борьбы негры-рабы и пролетарии должны были бы объединиться в борьбе со своими эксплуататорами – аристократами-рабовладельцами и буржуазией и тогда война Севера и Юга переросла бы в Великую Американскую социалистическую революцию, чего на самом деле не произошло.

Если взглянуть в глубь веков, то можно обнаружить, что подобные процессы происходили и в Античную эпоху. Так, класс пролетариев существовал и в Древнем Риме, откуда, собственно, Маркс и позаимствовал этот термин, но о том, что вместе с древними пролетариями существовали и древние буржуа, которые тогда назывались плебеями, Маркс загадочно умолчал. Вот, что пишет о плебсе Википедия:

«Плебс (плебеи) (лат. plere – наполнять) – население Древнего Рима, первоначально не пользовавшееся политическими правами в отличие от патрициев.

Рим пополнялся народом в результате завоеваний соседних племён и городов. И изначально пришлое население относилось к различным римским трибам. Они были учреждены по родовому признаку и отображали объединение трёх этнических компонентов: латинов, сабинов и этрусков. Полноправные члены римской общины постепенно превратились в привилегированную часть общества. Они назывались патрициями и первоначально только они составляли «Римский народ».

Впоследствии пришлое население уже не включалось в трибы, то есть не могло входить в состав древних родов и считаться «римским народом», они не могли пользоваться общинной землёй, принимать участие в религиозных обрядах. Безземельные плебеи занимались в основном ремеслом и мелкой торговлей. Некоторые из них были очень богатыми людьми. Но и бедные, и богатые плебеи перед патрициями были одинаково бесправны. Поэтому первоначально не имея никаких прав, плебеи со временем добились права избирать так называемых плебейских трибунов, которые имели право накладывать вето на решения патрицианских магистратов. Изначально их решения были законом только среди плебеев, но в течение долгой борьбы права патрициев и плебеев были уравнены.

В середине V века до н. э. под давлением плебеев были составлены законы, записанные на 12 медных досках и выставленные на обозрение на центральной площади Рима. Стоит заметить, что в них был прописан закон, запрещающий браки между плебеями и патрициями, но он просуществовал менее года, и около 445 года до н. э. благодаря усилиям народного трибуна Гая Канулея был отменён.

В начале III века до н. э. патрицианская и богатая плебейская верхушки слились в одно сословие – нобилитет и в 287 году до н. э. был принят закон о том, что решения плебейских собраний (плебисцитов) являются обязательными для всех граждан вне зависимости от происхождения. С этого времени патриции и плебеи перестали быть различными классами-сословиями. Зажиточные граждане образовали сословие всадников, а все бедные составляли плебс, включавший свободных ремесленников, крестьян и мелких торговцев.

В средневековой Европе так часто называли городскую бедноту.»

«Эквиты (Всадники) (лат. equites, от лат. equus, «конь») – военная кавалерия, а затем одно из привилегированных сословий в Древнем Риме.

Первоначально – в царскую эпоху и в раннереспубликанский период – это была сражавшаяся верхом патрицианская знать. По реформе Сервия Туллия (VI век до н. э.) эквиты, выделенные в 18 центурий, составляли часть высшего цензового разряда римских граждан.

Впоследствии, в связи с образованием в Риме нобилитета (III век до н. э.), эквиты превратились во второе после сенаторов сословие. С развитием торговли и ростовщичества в разряд эквитов стали вступать (по цензу) владельцы крупных мастерских, ростовщики.

К концу 20-х гг. II века до н. э. эквиты превратились в особое сословие римского общества – финансовую аристократию, материальной базой которой было владение крупными денежными средствами и движимым имуществом. Обычными занятиями эквитов были торговля и откуп налогов с провинций. Они образовали верхний слой общества в муниципиях, имели крупные поместья, занимали административные должности, были юристами и т. п. Хотя политическое влияние эквитов было менее значительным, чем сенаторов, в их руках сосредотачивались огромные капиталы. Особое значение эквиты приобрели в период гражданских войн поздней Республики как судьи.»

Всё это очень напоминает события последних двухсот лет, когда кроме земельной (военной) аристократии стала появляться торговая и финансовая аристократия, которые начиная с самых низов, со временем, получили привилегии и даже дворянские титулы наравне с земельной аристократией, а сегодня даже превзошли её и фактически стали вершить судьбу человечества. Другими словами, классовая борьба на протяжении последних нескольких тысячелетий происходила именно между двумя этими классами – в современной интерпретации между классом аристократии и буржуазии и, суть этой классовой борьбы состоит не в борьбе угнетателей и угнетённых, а в борьбе двух классов угнетателей за власть, которая даёт им право угнетать неимущие классы рабов, крестьян или пролетариев.

И демократия, светочем которой сегодня являются США, которые несут её во все, даже самые отдалённые уголки земного шара, в сущности сегодня является властью именно буржуазии, тогда как аристократия, отстаивая свои интересы, опирается на авторитарную систему власти. Но та демократия, которую сегодня навязывают США всему миру является всего лишь иллюзией, т.к. классическая древнегреческая демократия – это, во-первых, была демократия тогдашней даже не буржуазии, не говоря о простолюдинах и рабах, которые просто не являлись гражданами древнегреческих городов-государств и не обладали правом выбора, а это была власть древнегреческой аристократии, которая освободилась от тотальной власти жреческих культов (духовенство), таких, например, как в Древнем Египте, во-вторых – это была не просто прямая демократия, а демократия локальная, которая распространялась только на определённый город-государство, в котором граждане-рабовладельцы прекрасно знали друг друга и, назначая кого-то на определённую общественную должность, они, лично зная этого человека, прекрасно понимали, справится он с возложенными на него обязанностями или нет.

Борьба этих двух классов и является основой классовой борьбы, когда буржуазия (плебс) и аристократия борются между собой за власть, которая, с одной стороны, даёт им возможность выйти из-под влияния власти культово-религиозной или научной доктрины (государство), а с другой стороны, даёт им возможность эксплуатировать неимущие классы рабов, крестьян и пролетариев. При этом между буржуазией и аристократией существуют очень большие отличия, т.к. первая фактически вышла из простолюдин, являясь в какой-то степени их авангардом, как об этом писали классики марксизма, но неся в себе все родимые пятна рабов, крестьян и пролетариев, а вторая, опираясь на государство и духовенство, тяготеет к высоким материям и не лишена вкуса, а так же склонна к наукам и искусствам.

Именно аристократии мы обязаны за все достижения в архитектуре, живописи, музыке, науке, поэзии и пр., тогда, как положительным свойством части буржуазии является меценатство и благотворительность, которые так же способствуют развитию архитектуры, живописи, музыки, науки, поэзии и пр., словом, если часть аристократии одухотворяет культурные и научные проявления общества, то буржуазия воплощает это в материи. Аристократия быстрее достигает своего высокого положения, т.к. являясь, по сути, армией своей страны, получает за свои боевые заслуги поощрения от государства в виде земельных наделов, крепостных и пр. Буржуазия же получает возможность для своего развития уже за счёт разбогатевшей аристократии, а после того, как достигает равного с ней материального положения, вступает в ту самую классовую борьбу за влияние на общественные процессы.

Стоит отметить, что буржуазия всегда одерживает победу, ввиду лучших способностей к накоплению материальных благ, а после ослабления власти государства и установления парламентской демократии, аристократия распадается на два подкласса – бюрократию, которая идёт на службу новой буржуазной власти и интеллигенцию, которую начинает заботить судьба неимущих классов, кстати, в сводках царской охранки Сталин проходил под кличкой «Интеллигент». Если буржуазия заботится о судьбе пролетариата только во время своего противостояния с аристократией, используя пролетариат, как боевой таран в своих революционных выступлениях против власти аристократии, то после победы буржуазии, интеллигенция берёт на себя роль передового отряда пролетариата и начинает создавать структуры, ставящие своей целью защиту интересов неимущих классов, не только пролетариата, но и крестьянства.

Так было в Германии в конце XIX века, так было в России в начале ХХ века и именно интеллигенция становится ядром коммунистических партий, которые провозглашают своими ценностями интересы пролетариата, а пролетариат и крестьянство, частично и далеко не сразу, начинают занимать сторону нового политического движения, так и не осознавая до конца своей роли в этих процессах. Именно с этой проблемой столкнулись Сталин и его соратники, когда выяснилось, что, создаваемые по всей стране Советы, не способны справиться с возложенными на них обязанностями, после чего Партия была вынуждена создавать параллельно с Советами свои местные комитеты для того, чтобы коммунисты помогали пролетариям и крестьянам развивать народное хозяйство. Очень хорошо этот факт отражён в прекрасном советском фильме «Коммунист» 1957 г.

Известно, что среди русских революционеров было много представителей дворянства, подробнее можно прочитать здесь, но после революции и укрепления позиций Советского Союза много сторонников советского коммунизма появилось и среди английской аристократии, наиболее яркими представителями которой является «Кембриджская пятёрка», но на самом деле их было гораздо больше и даже один из английских Ротшильдов, а именно Натаниэль Майер Виктор Ротшильд, поддерживал коммунистическую идеологию. Вообще противостояние клана Ротшильдов и клана Рокфеллеров как раз и является наиболее ярким примером классовой борьбы между буржуазией и аристократией, которая наиболее обострилась в конце XIX века.

Всё началось с фабрикации и приписывания евреям факта создания «Протоколов сионских мудрецов», что достигло своей цели в дискредитации клана Ротшильдов в Старом и Новом свете. Следующим шагом было развязывание в Европе Первой мировой войны, целью чего было ослабление позиций Ротшильдов в их вотчине путём крушения четырёх старейших империй Европы: Германской, Российской, Австро-Венгерской и Османской. Это дало возможность американским магнатам снизить влияние Ротшильдов на деятельность созданной за год до начала Первой мировой войны Федеральной Резервной системы, что фактически позволило Рокфеллерам начать финансовое закабаление мира. Последним врагом буржуазных империалистов была Британская империя – этот рассадник старейшей европейской аристократии. Для отстранения Британии от мировых дел была развязана Вторая мировая война, которая позволила империалистам фактически колонизировать полмира, включая Британию, Францию, Германию, Италию, Японию и пр., но усилила позиции нового врага империализма – Советского Союза.

Вероятно, к этому моменту большая часть Ротшильдов смирилась со своей участью и согласилась остаться в тени американских империалистов, чтобы не потерять остатки былого могущества, но ветвь Виктора Ротшильда похоже не оставила попыток борьбы со своими классовыми врагами. Младший его сын Амшель Майер Джеймс Ротшильд погиб при очень загадочных обстоятельствах и официально считается самоубийцей, а вот старший сын Джейкоб продолжил дело отца. Именно этот человек в начале 70-х годов сделал руководству Китая такое предложение, после которого Китай фактически стал самым сильным конкурентом США. Так же известно, что в 80-х годах у Джейкоба произошёл настолько серьёзный конфликт с остальными представителями династии, что те сделали его изгоем и даже запретили использовать родовое имя в названиях своих организаций.

Чтобы понять, насколько это интересный персонаж, достаточно посмотреть вот этот ролик. 

В нём Джейкоб Ротшильд говорит о том, какое отношение он имеет к ФРС и к Бильдербергскому клубу, но самое примечательное, что этот человек спокойно без охраны ходит по оживлённым улицам города. Как бы там ни было, но очевидно, что классовое противостояние между современной глобальной буржуазией и аристократией перешло на самый высокий уровень и то, что простые народные массы в этом противостоянии по-прежнему остаются не субъектом, а объектом эксплуатации сегодня является очевидным. Вопрос только в том, найдутся ли сегодня, как и 100 лет назад, представители интеллигенции, которые наберутся смелости возродить научную доктрину коммунизма, чтобы окончательно изменить судьбу народных масс?

© Заяц Стас / Клуб НТТМ / 18 ‎июня ‎2020 ‎г., ‏‎20:07:33 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Марксизм – это идеология коммунизма, как нового мирового порядка, который является синтезом старого феодального порядка и капиталистического хаоса! Очевидно, что марксизм не может быть идеологией ни феодализма, ни капитализма! О том, что в первой половине 19-го века возникают три великие идеологии эпохи модерна – консервативная, либеральная и марксистская, говорит советский и российский учёный-историк Андрей Ильич Фурсов в передаче на канале «День ТВ» под названием «Историей будут управлять техножрецы», со ссылкой на слова Иммануила Валлерстайна. В этом и кроется ошибочность данного высказывания о том, что консерватизм не приемлет никаких изменений, либерализм допускает постепенные эволюционные изменения, а марксизм приемлет только скачкообразные революционные изменения, то есть является чисто революционным, т.к. сам Валлерстайн, в своём стремлении модернизировать марксизм, пришёл к абсолютно противоположным результатам – извратил его, опошлил и вульгаризировал.

Учитывая тот факт, что с конца восемнадцатого и до начала двадцатого веков революции преимущественно были буржуазными и, соответственно, носили либеральный характер, становится очевидным, что именно либеральная идеология и является революционной, а марксизм, скорее синтезирует в себе все достижения предшествующих общественных отношений – феодальных, являющихся носителями консервативной идеологии и буржуазных или капиталистических, явно основывающихся именно на либеральной идеологии. Это полностью соответствует третьему закону диалектики – закону отрицания отрицания. Исходя из него получаем, что феодализм необходимо рассматривать как тезис, капитализм, как антитезис, а коммунизм, как синтез феодализма и капитализма. Следовательно, можно сформулировать такой смысловой ряд:

• Феодализм – консерватизм – порядок – тезис;

• Капитализм – либерализм – хаос – антитезис;

• Коммунизм – марксизм – новый порядок – синтез.

Так же необходимо отметить, что порядок и хаос – это разнонаправленные фазы общественного развития, соответственно, порядок – пассивная, а точнее, стабильная, а хаос – активная фаза. Каждая из этих фаз обладает своими характерными особенностями. Так для стабильной фазы феодализма характерны: авторитарная форма правления, подчинение прав и свобод народа воле правящей верхушки, религиозное или теистическое мировоззрение, гонение на науку, отсутствие технического прогресса. Для активной же фазы капитализма всё зеркально противоположно: демократизация форм правления, либерализация прав и свобод граждан, реформирование религиозности с последующей её деградацией, строго научный взгляд на мир и, как следствие, бурный научно-технический прогресс.

Именно поэтому стабильная фаза общественных отношений устанавливает определённый порядок, подчиняет общество неким высшим законам, догматизированным религиозной моралью, что позволяет поддерживать в обществе определённую стабильность или хотя бы видимость такой стабильности. Но застойность общественных процессов и отсутствие научного и социального прогресса ведёт к недовольству определённых кругов общества, называющих себя либералами и втягивающих в этот процесс всё большие слои населения, что неминуемо заканчивается свержением старого порядка путём революции и перехода к новой, активной фазе общественных отношений.

Активная же фаза, наоборот, опрокидывает все устоявшиеся представления о законности и морали и ведёт, в буквальном смысле, к хаосу, который вынуждает либеральных парламентариев вернуть хоть какую-то видимость государственности в лице демократического монарха, т.е. президента, соответственно, государство является единственным гарантом порядка в общественных отношениях. Именно поэтому Маркс так остро спорил с анархистами Прудоном и Бакуниным, т.к. понимал, что анархизм – это крайняя форма либерализма, не имеющая ничего общего с интересами пролетариата и, что реализовать диктатуру пролетариата можно только через пролетарское государство. Как показала история, установление либерального хаоса с полным уничтожением государств, заканчивается таким политическим кризисом, что приводит к реакции старых порядков, как это произошло во Франции с Наполеоном или в Германии с Гитлером, а также в России в 1991 году, где с 2000 года установился чистый бонапартизм. В России же 1917 года этот либеральный хаос привёл к такому политическому и экономическому кризису, что власть буквально подобрали марксисты-большевики, которые сразу же стали устанавливать в России новый коммунистический порядок.

Всё это говорит о том, что стабильная фаза общественных отношений всегда заканчивается либеральной революцией с переходом к активной фазе, а активная фаза общественных отношений рано или поздно приводит к такому политическому и экономическому кризису, который приводит либо к реакции старых порядков, либо к установлению нового, более прогрессивного порядка, подобно тому, как после краха Римской империи произошёл переход от рабовладельческих общественных отношений к феодализму в новых европейских государствах. Так же можно констатировать, что рабовладение было активной революционной фазой или антитезисом к дорабовладельческим общественным отношениям, о которых сегодня науке практически ничего не известно и, что рабовладение стало активной фазой новой аграрной эпохи, пассивной фазой которой стал феодализм.

Следовательно, капитализм стал такой же активной фазой новой индустриальной эпохи, пришедшей на смену аграрной и, что после политического и экономического кризиса капитализма, который сегодня становится всё более очевидным, следующей, уже стабильной фазой индустриальной эпохи станет коммунизм. То есть, можно сказать, что развитие общественных отношений состоит из отдельных эпох, каждая из которых, в свою очередь делится на две фазы, активную и стабильную и на сегодняшний день, нам известны три такие эпохи: доаграрная (подробнее о ней будет в отдельной статье), аграрная, состоящая из активной рабовладельческой фазы и стабильной феодальной и, наконец, индустриальная, активной фазой которой является капитализм, закат которого мы все сегодня наблюдаем, а стабильной фазой которой будет коммунизм, как новый мировой порядок.

В этом контексте становится понятно, что мировая пролетарская революция, начавшаяся в октябре 1917 г., как смена общественно-экономических формаций, находится только в стадии своего развития, но зато подходит к своему завершению мировая капиталистическая революция и сегодня даже страны так называемого соцлагеря, включая бывшие советские республики, все как один, встали на путь капитализма, потому что именно либерализм, как идеология капитализма, является революционной идеологией или, идеологией управляемого хаоса. Именно Маркс указал, что пролетарская революция будет коренным образом отличаться от буржуазной, т.к. последняя, провозглашая абсолютную свободу, объявляет государство своим врагом, подчиняет его себе и доводит до полной деградации, что и можно наблюдать сегодня – все либеральные государства погрязли в коррупции и перестали выполнять свою роль по контролю и стабилизации общественных отношений, тогда как пролетарская революция ведёт к установлению диктатуры пролетариата через пролетарское государство и именно это кардинально отличает марксизм от либерализма.

Маркс был абсолютно прав! Он создал абсолютно новую идеологию, идеологию которая, в отличие от консерватизма и, особенно, либерализма, не разъединяет, а наоборот объединяет самые широкие народные массы. Маркс как будто подсознательно почувствовал, что будущее человечества возможно только при полном объединении людей путём преодоления классовых, национальных, религиозных и индивидуальных частных отличий каждого человека. Это основано на особенностях строения и эволюции человеческого мозга, что достаточно наглядно показал российский учёный, заведующий лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАН Сергей Вячеславович Савельев в своей книге «Нищета мозга» в главе 11, которая называется «Новые виды мозга». С одной стороны, в самом конце главы, он пишет:

«Вариабельность человеческого мозга нельзя свести только к большей или меньшей выраженности одинаковых способностей. Если бы индивидуальность в строении мозга исчерпывалась только количественными различиями, то человечеству повезло бы больше. Можно провести аналогию между мозгом человека и автомобилем. Количественные различия означают, что автомобиль с мощностью мотора в 400 лошадиных сил будет ехать быстрее и лучше, чем 50-сильная конструкция. Тем не менее оба автомобиля смогут передвигаться похожим образом. Если затащить слабенькую модель на высокую гору с длинным и прямым спуском, то и её можно разогнать до приличной скорости. Однако ничего нельзя сделать с автомобилем, у которого квадратные колёса или их вовсе нет. Он никуда и никак не поедет даже с высокой горы. Примерно такие последствия в индивидуальном поведении предусматривают качественные различия в строении мозга. Мозг человека оказался более изменчив, чем ожидалось. Наличие качественной разницы между людьми в организации мозга ставит крест как на всеобщем равенстве, так и на сути идей социализма и коммунизма.»

То есть, Сергей Вячеславович говорит, что мозг каждого человека настолько индивидуален, как качественно, так и количественно, что никакое объединение людей невозможно. С другой стороны, в самом начале этой же главы, он пишет абсолютно противоположное:

«Мозг человека создал систему нестабильных социальных инстинктов, которые передаются потомкам независимо от их наследственности, но всегда в конструкционно новый мозг. Иначе говоря, индивидуальная изменчивость головного мозга всегда адаптирует содержание социальных инстинктов в зависимости от своего строения. Эта модификация делает социальные инстинкты нестабильными, но быстро изменяющимися. Их сочетание с инстинктивно-гормональными формами поведения гарантирует как стабильность вида в целом, так и невероятную приспособляемость к изменяющимся условиям и техническому прогрессу.»

Другими словами, Сергей Вячеславович пишет, что человеческий мозг, с одной стороны, чрезвычайно индивидуален у каждого человека, что делает людей непохожими друг на друга, но, с другой стороны, он так же чрезвычайно изменчив и способен подстраиваться и приспосабливаться к любым новым условиям и техническому прогрессу. Именно это, вопреки мнению автора, как раз и позволяет людям объединяться и подстраивать свои социальные инстинкты под общие интересы.

Если феодальный консерватизм делит людей на сословия, нации и религиозные конфессии, что порождает социальную, национальную и религиозную вражду, а капиталистический либерализм насаждает индивидуализм, эгоизм и личное потребительство на основе частной собственности, то марксизм, как раз в пику этим «общечеловеческим ценностям», провозглашает при коммунизме бесклассовое общество, интернационализм, атеизм и коллективизм на основе обобществления средств производства. Именно объединение людей по этим четырём направлениям способно вывести человечество на качественно новый социальный уровень, наглядным примером чего является Советский Союз, создавший абсолютно новый тип людей – советского человека, которому была чужда классовая рознь, национальная и религиозная вражда и махровый частнособственнический индивидуализм, что и позволило советскому народу в наиболее кратчайшие сроки вывести свою страну на самые передовые позиции во всём мире!

На смену нынешнему управляемому хаосу либерального капитализма придёт новый мировой порядок коммунизма, который объединит людей под лозунгами социальной справедливости, интернационализма, атеизма и коллективизма!

© Заяц Стас / Клуб НТТМ / 28 ‎января ‎2020 ‎г., ‏‎9:26:51 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

В 4-й части, где речь шла о классе пролетариев, говорилось о том, что это единственный класс, не имеющий собственных органов власти, через которые он мог бы отстаивать собственные интересы. В СССР такими органами власти были муниципалитеты в лице местных Советов, но после его распада, Советы были не упразднены, а тайком узурпированы новой государственной властью в лице института президента. Вообще прообразом Советов в СССР является Парижская коммуна 1871 г., название которой, как и слова «коммунизм», произошло от французского commun, что значит общий.

То есть, муниципальная или коммунальная собственность является общей собственностью людей, проживающих на территории определённого района, а местный Совет этого района должен централизованно управлять этой собственность по воле жителей этого района. Преимущество районных Советов заключается в том, что он позволяет решать насущные проблемы именно местного населения, которому, в принципе, всё равно, что творится даже в соседнем районе, не говоря уже о районах каких-то отдалённых областей, жителям которых так же безразлично, что творится в этом районе – любого нормального человека, в первую очередь волнует то, что творится у него под окнами, а уже потом то, какая ситуация сложилась в соседней области, Москве или Питере.

Но сегодня народ не имеет никакого права распоряжаться муниципальной собственностью своего района без разрешения государственной власти, хотя все муниципальные предприятия находятся на балансе местных Советов, которые должны выражать интересы местной общины, то есть народа, проживающего в данной местности. Народ ведь выбирает своих представителей в местные органы власти для того, чтобы те отстаивали интересы этого народа и распоряжались местной муниципальной собственностью в интересах этого народа, а на самом деле эти представители отстаивают и выражают интересы государственной власти.

Получается, что вместо того, чтобы самостоятельно обустраивать свой район, с помощью, именно, с помощью избираемых своих представителей, народ, как скот в стойле, ждёт своей горькой участи, в то время, как эти «слуги народа» по-тихому разворовывают народную коммунальную собственность, а сливки в виде налогов уходят на зарплаты тех людей, лица которых уже не помещаются в экраны телевизоров, вещающих федеральные каналы. И такое положение вещей устраивает и аристократию, в лице государственной бюрократии, и буржуазную олигархию, и церковное духовенство, не устраивает оно только простой народ – пролетариат.

А изменить эту ситуацию народ сможет только тогда, когда осознает, что выбирать в местные Советы нужно не продажных чинуш с бульдожьими физиономиями, а свой авангард – авангард пролетариата. Таким авангардом на сегодняшний день могут стать представители научно-технической интеллигенции, которых можно называть как угодно: инженеры, технари, самоделкины, кулибины. Такие люди есть почти в каждом дворе, их рациональный новаторский склад ума заставляет их постоянно, что-то мастерить, ремонтировать, изобретать. Они всегда стараются сделать окружающий их мир лучше, постоянно что-то совершенствуют.

Конечно, они тоже подверглись буржуазно-мещанскому влиянию и утратили своё политическое самосознание, но если это самосознание вновь проснётся, то не поздоровится ни аристократии, ни олигархии, ни духовенству. И если народ поймёт, что в местные Советы выбирать надо не тех, у кого много денег, дорогие машины, трёхэтажные замки за высоким забором, которых показывают только по телевизору и вешают их округлые физиономии на биг-бордах, а вживую их никто никогда не видел, а выбирать надо тех, кого ты, если не знаешь лично, то видишь каждый день, которые живут в соседнем доме или соседнем дворе, которые постоянно что-то мастерят не только для себя, но и для всех людей и не за барыш, а просто, чтобы сделать людям доброе дело, будь то песочница для ребятни или лавочка для старушек-пенсионерок.

И именно эти люди будут восстанавливать старые и строить новые заводы и фабрики, внедряя на них передовые технологии автоматизации и роботизации не для того, чтобы побольше заработать, а, чтобы производить общественно-полезные и необходимые для людей продукты, восстанавливать изношенную социальную инфраструктуру, асфальтировать не только дороги, по которым сегодня ездят дорогие иномарки «хозяев жизни», но и пешеходные дорожки, и тротуары, обустраивать парки, скверы и другие зоны отдыха для простых людей, а не загоны для «животных», обнесённые железными заборами.

Но реализовать всё это можно только в пролетарском государстве диктатуры простого народа, которое необходимо для того, чтобы подготовить почву для перехода к бесклассовому обществу, а бесклассовым общество сможет стать после того, как будет автоматизирована и роботизирована вся хозяйственная деятельность, что избавит общество от необходимости в тяжелом физическом труде вместе с перетеканием всего класса пролетариев в новый класс научно-технической интеллигенции.

Так же, благодаря автоматизации и роботизации, отпадёт и необходимость в масштабном управлении новым общественным хозяйством, соответственно, исчезнет, как таковой и класс управленцев. Под словом «исчезнет», естественно, подразумевается не вымирание представителей данного класса, а тоже перетекание их, как и всех остальных классов, в другой, вновь образовавшийся класс научно-технической интеллигенции, подобно тому, как на заре буржуазных отношений класс крестьянства постепенно перетёк в новый класс пролетариата.

И только бесклассовое общество даст возможность человечеству перейти от индустриальной эпохи к новой интеллектуальной эпохе, которая откроет людям путь к покорению космоса, т.к. общество, целью которого является получение всё большей прибыли, не способно на такие свершения, ярким примером чего является Россия, которая, перейдя на капиталистические рельсы, утратила все наработки, достигнутые Советским Союзом в космической отрасли: новый космодром годится только на роль музея, ракеты взрываются, едва оторвавшись от земли, с орбитальной станцией творится что-то непонятное, а из всех достижений России в этой сфере за постсоветский период можно отметить только красивое название – «Воздушно-космические силы Российской Федерации».

© Заяц Стас / НКП(б) / 21 ‎января ‎2019 ‎г., ‏‎10:01:04 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Этот общественный класс является самым древним и самым многочисленным, не зависимо от смены общественных формаций. По сути, этот класс составляет простой народ, который, после разложения родоплеменных отношений, постепенно был лишён какого-либо имущества и социально-политических прав, а если он и обзаводился каким-то имуществом, то оно безжалостно облагалось податью со стороны класса аристократии. Здесь нужно отметить, что использование людей в качестве орудия труда, то есть эксплуатация чужого труда, что стало предпосылкой к переходу от родоплеменных отношений к рабовладельческим, стало возможным лишь после общественного разделения труда.

То есть, до тех пор, пока люди жили в основном охотой, в межплеменных конфликтах, если и брали пленников, то лишь с целью жертвоприношений своим божествам, но не в качестве рабочей силы, т.к. на тот момент пленники требовали содержания, а значит расхода лишнего продовольствия, тогда, как принести пользы, кроме как в качестве жертвы на заклание, никакой не могли – не станут же охотники брать пленников с собой на охоту, чтобы те сами себе добывали пищу! А вот после общественного разделения труда и перехода к земледелию, возникает предпосылка к эксплуатации рабского труда для обработки земли.

С этого момента пленники используются уже не только в качестве жертвоприношений, но и как бесплатная рабочая сила, что ведёт ко всё большему развитию рабовладельческих отношений и разделению общества на два крупных класса: рабов и рабовладельцев. Этот период характерен тем, что к рабам, несмотря на то, что они так же являются людьми, а иногда даже и той же этнической группы, что и их рабовладельцы, у последних формируется настолько пренебрежительное отношение, что раб воспринимается иногда даже хуже, чем скот, а скорее, как вещь, неодушевлённый предмет.

Примечательно, что на Руси рабов называли холопами, которым мог стать даже пленник соседнего княжества, такой же русич. При этом, холопы не обладали никакими правами, а были собственностью своего господина, который распоряжался своими холопами по своему усмотрению и не нёс за это никакой ответственности ни перед кем, кроме только того, что он нёс ответственность перед третьими лицами за деяния своего холопа, за что мог либо уплатить пострадавшей стороне штраф и наказать своего холопа по своему усмотрению, либо выдать своего холопа пострадавшему и тот сам решал, как ему компенсировать свои потери.

Конец такому бесправному положению неимущих слоёв населения на Руси положил Пётр I, фактически отменив холопство, введя вместо него крепостное право. Это дало возможность бывшим холопам, ставшим крепостными, обладать определённым имуществом, расплачиваясь за это барщиной и другими податями. Хотя, положа руку на сердце, необходимо признать, что со временем аристократия снова сделала крепостных фактически своим имуществом и распоряжалась им по своему усмотрению. Очень интересно это положение вещей описал Николай Васильевич Гоголь в своём бессмертном произведении «Мёртвые души».

Рабовладение оставило в истории человечества неизгладимый след, как в негативном смысле, в форме необычайно жестокого и циничного отношения человека к человеку, так и в позитивном смысле, в форме того культурного и научного наследия, оставленного нам античными цивилизациями Древнего Египта, Месопотамии, Греции и Рима. Нельзя не отметить, что многие современные страны, унаследовавшие культуру этих семитских и латинских цивилизаций, до сих пор сохраняют рабовладельческие традиции.

Например, во многих арабских странах Ближнего Востока женщина считается имуществом своего мужа и не имеет никаких гражданских прав, что выражено в десятой заповеди божьей, в которой говориться не только о не возжелании жены ближнего, как акта прелюбодеяния, а также о не возжелании «дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего». То есть жена является таким же имуществом, как и дом ближнего твоего, и поле его, и раб его, и рабыня его, и вол его, и осёл его, и всё, что есть у ближнего твоего. Так же во многих странах Латинской и Южной Америки, исповедующих католицизм, в домах зажиточных граждан до сих пор принято держать большое количество прислуги с соответствующим к ней отношением со стороны хозяев.

В этом отношении, только страны, возникшие на территориях древнегерманских племён Европы, а также США, Канада, Австралия, Япония, Китай и отчасти Россия смогли преодолеть пережитки рабовладения и впитали культуру буржуазных капиталистических отношений, что и делает их передовыми странами современной цивилизации. Соответственно и отношение к своим гражданам у них капиталистическое. Если на заре буржуазных отношений бывшие крестьяне переходили в новый класс «свободных рабов» промышленного пролетариата, то со временем, капитализм втянул их в круговорот товарно-денежных отношений, превратив, постепенно из нищего и бесправного класса пролетариев в обросший жирком новый, так называемый средний класс, который стал локомотивом развития капиталистических отношений, т.к. с ростом производительности труда в промышленности, за счёт автоматизации и роботизации производства, этот класс стал превращаться из производителя материальных благ в их потребителя, наращивая товарно-денежные обороты транснациональных корпораций и банков.

Справедливости ради необходимо признать, что надежды, возлагаемые Марксом, Энгельсом и Лениным на промышленный пролетариат, как авангард в свершении мировой пролетарской революции, определённо не оправдались и на сегодняшний день того пролетариата, о котором тот же Ленин писал в «Великом почине» больше не существует и никогда существовать не будет, впрочем, как и той буржуазии, против которой боролись классики марксизма тоже давно нет, а её место заняла финансовая аристократия. Если не признать этого сегодня, то мир так и будет топтаться на месте, пережёвывая теоретические наработки 100-150 летней давности.

Это признание ни в коей мере не умаляет заслуг Маркса, Энгельса, Ленина перед человечеством – оно колоссально по своим масштабам и безусловно оставило в истории цивилизации свой неизгладимый след, изменив мировоззрение всего человечества, но тот догматизм, до которого доведён сегодня марксизм, возмутил бы всех троих классиков марксизма. Именно этот догматизм не позволяет увидеть реальное положение вещей, что пролетариат уже давно не пролетариат и, что то, во что он превратился определённо не способно уже ни на какие мировые революции и свершения.

Дело в том, что Маркс, при всей своей гениальности и диалектическом подходе, к сожалению, настолько сконцентрировался на противостоянии пролетариата и буржуазии, что упустил из виду тот факт, что и пролетариат, и буржуазия – это не статичные общественные классы, а что они возникли из других, предшествующих им классов. Так, пролетариат вышел из крестьянства, а буржуазия сформировалась из класса ремесленников и торговцев. Соответственно, все классы на протяжении исторического развития цивилизаций являются динамичными образованиями, которые находятся в постоянном движении и развитии, как говорит та же диалектика.

Но марксизм рассматривает преимущественно борьбу и единство пролетариата и буржуазии, как будто ни до, ни после них никаких других классов не может существовать. Именно это и привело к кризису СССР, т.к. в Союзе кроме пролетариата больше никакие классы не признавались, тогда как в западных странах класс пролетариев-производителей стал перерождаться в средний класс потребителей, которые на фоне советских рабочих выглядели всё более и более респектабельными и состоятельными. Естественно, не смотря ни на какие железные занавесы, советские трудящиеся не могли не видеть того разительного отличия, которое возникло между ними и западными рабочими, т.к. связь с Западом поддерживалась и, информация о жизни на Западе просачивалась в советское общество.

Конечно, нужно отдать должное, что Советский Союз – это всё-таки было пролетарское государство, в котором и законодательство, и сама система была заточена на отстаивание прав человека труда. Немыслимо было, чтобы, например, в суде приговор был вынесен в пользу какого-нибудь чиновника или руководителя любого уровня, закон всегда был на стороне простого человека и гражданина. Так же невозможно было представить, чтобы простой трудяга должен был платить за что-нибудь лишние деньги, те же коммунальные расходы были минимальными и, никто не смел требовать с человека больше, чем это было необходимо по себестоимости. Ситуация изменилась только после смерти Брежнева и начала перестройки.

Но партийная верхушка, ведомая заветами Ильича, не могла выйти за рамки догматов марксизма-ленинизма и не могла себе представить, чтобы рабочий стал перерождаться в какой-нибудь другой класс. Хотя уже к 80-м годам было очевидно, что научно-технический прогресс ведёт ко всё большей автоматизации производства, что означало снижение в процессе производства использования живого труда рабочих, а значит рабочие должны перерождаться в какой-то другой, новый класс. Конечно проще было, глядя на Запад провозгласить лозунг «Догоним и перегоним Америку!» и пойти по пути обуржуивания пролетариата вместо того, чтобы вести пролетариат дальше по пути развития его интеллектуального уровня, как завещал тот же Ленин: «Учиться, учиться и ещё раз учиться!».

Но партия (после смерти Сталина) не видела в советских рабочих класс, который способен себя перерасти, хотя это было не просто возможно, но и необходимо! Советские рабочие, повышая свою квалификацию и обслуживая всё более сложное промышленное оборудование, естественным образом должны были переродиться в класс научно-технической интеллигенции, задачей которой станет уже не просто использование своего живого труда в процессе производства материальных благ, а развитие научно-технического прогресса во всех сферах жизни советского человека. Именно это и дало бы второе дыхание развитию советского народного хозяйства и перевело бы труд советских людей на новый, более высокий уровень жизнедеятельности.

Партия не могла допустить, чтобы пролетариат стал кем-то иным кроме пролетариата и это привело к плачевным последствиям, которые после застойных процессов в народном хозяйстве привели к равнению советских людей на Запад и, как следствие, в погоне за роскошью и благосостоянием, к развалу ими собственной мощнейшей державы. Очень хорошо это демонстрируется в советском фильме «Самая обаятельная и привлекательная», где показана жизнь сотрудников НИИ, судя по всему, специализирующегося на проектировании промышленных автоматов, но людей интересует уже не процесс автоматизации производства, а концерт Джанни Моранди, джинсы за полтинник и командировка, как повод для отдыха от надоевшей жены, а ЭВМ используется не для развития промышленности, а для обработки результатов психологических тестов. Какое преклонение перед западными ценностями!

И нечего пенять после этого на генсеков и партийную бюрократию, да, да, именно простые советские люди вышли на улицы, чтобы развалить собственную страну. Именно простые украинцы захотели отделиться от СССР, чтобы наконец-то зажить полноценной жизнью, именно простые россияне захотели отделиться от СССР, чтобы прекратить кормить все остальные республики и теперь и те, и другие отмечают эти дни, как дни независимости, хотя сами до сих пор не поймут – независимости кого и от кого?! Особенно забавно выглядит провозглашение дня независимости в Российской Федерации, которая объявила себя правопреемницей СССР и отмечает фактически независимость от самой себя. Это примерно, как, если бы Великобритания, отпустив все свои колонии на свободу, провозгласила это днём независимости метрополии от своих колоний.

Но вернёмся к пролетариату. Конечно, можно понять, что 150 лет назад Марксу и Энгельсу тяжело было представить, какие изменения грядут в промышленном производстве и, что в итоге это может привести к исчезновению того промышленного пролетариата, который по задумке классиков марксизма должен был свершить мировую революцию, но уже в то время Маркс допускал, что постоянный рост научно-технического прогресса и внедрение новых промышленных машин, ведущие ко всё большей автоматизации производства, сведёт, в конце концов, норму прибыли к нулю. В те времена такой допуск звучал фантастично и, буржуазные экономисты просто не восприняли его в серьёз. Но что подразумевал Маркс под тем, что постоянный рост автоматизации производства сведёт, в конечном счёте, норму прибыли к нулю?

Ответ на этот вопрос поможет понять, куда делся промышленный пролетариат и, как должна развиваться цивилизация? Так вот, Маркс во 2-м томе «Капитала» пишет, что капитал, как таковой, не однороден и может перетекать в три различные формы, которые возникают одна из другой. Первая форма – это промышленный капитал, который состоит из прошлого и живого труда рабочих. Живой труд – это труд, который вкладывается рабочим непосредственно в процессе производства, но так как в этом процессе рабочий не может использовать только свой труд, а должен прилагать его к средствам труда (сырого материала или сырья) с помощью орудий труда, то он вынужден использовать прошлый труд других рабочих, вложенный ранее в изготовление этих средств и орудий труда.

Маркс даже допускает, что те жизненные средства, которые необходимы рабочему для поддержания своей работоспособности, как то, пища, одежда и жильё являются тоже средствами труда, в которые вложен прошлый труд других рабочих, подобно тому, как для поддержания работы оборудования необходимо соответствующее помещение, энергия, горюче-смазочные материалы и пр., просто рабочий покупает их за те деньги, которые платит ему капиталист в виде заработной платы за вычетом прибавочной стоимости, которая и является целью капиталиста. То есть, получается, что промышленный капитал состоит из труда рабочих, живого и прошлого, а результатом обращения промышленного капитала является продукт, в котором овеществлён этот живой и прошлый труд.

После того, как продукт произведён, его необходимо обменять на деньги или другой продукт, а для этого он должен вступить в процесс обмена и стать товаром. Здесь из промышленного капитала вытекает капитал торговый, который уже состоит из товаров и денег, как особой универсальной формы товара. В сфере обращения торгового капитала уже не фигурирует никакой труд, а отношения носят сугубо товарно-денежный характер. И, если доход промышленного капиталиста формируется из прибавочного продукта, произведённого трудом рабочего, то прибыль торговца носит спекулятивный характер: в зависимости от колебаний рыночного спроса-предложения, купить дешевле, продать дороже.

Количество товара и денег на рынке стремятся к паритету, т.к. при преобладании того или другого возникают перекосы в виде затоваривания, когда количество товаров превосходит количество денег на рынке, что ведёт к обесцениванию этих товаров вплоть до их уничтожения производителем, либо в виде дефицита, когда количество товаров меньше количества денег на рынке, что ведёт к обесцениванию денег в форме инфляции. Значит наращивание объёмов производства, ведущее к наращиванию товарной массы, автоматически ведёт и к наращиванию денежной массы, т.е., чем больше на рынке товаров – тем больше для покупки этих товаров необходимо денег.

Наращивание денежной массы на рынке формирует третью форму капитала – денежный или финансовый капитал, который обращается в банковском секторе и принимает уже не только форму денег, но и форму различных финансовых инструментов: кредитных, депозитных и прочее. Прибыль финансового капиталиста носит чисто спекулятивный характер и формируется из процентов за те или иные финансовые услуги, будь то кредитование, денежные переводы и пр. Финансовый капитал является высшей формой капитала и формирует высшую форму общественных отношений – финансовый капитализм или империализм, как его называл Ленин.

Очевидно, что из всех трёх типов капитала производственный является базовым, капиталообразующим, т.к. без производства товаров невозможно формирование товарно-денежной массы торгового капитала, а без денежной массы последнего невозможно формирование финансового капитала. Теперь вернёмся к словам Маркса о снижении нормы прибыли до нуля. Это означает, что с ростом уровня автоматизации производства количество прошлого и живого труда в промышленном капитале снижается вместе с количеством рабочих, а соответственно, снижается и количество прибавочного труда, из которого формируется прибавочный продукт и прибавочная стоимость, составляющая доход промышленного капиталиста.

Соответственно, снижается и стоимость продуктов, производимых промышленным капиталом и на рынок поступает большее количество товаров при той же денежной массе. Получается, что с ростом автоматизации производства, количество рабочих мест в промышленности снижается, а количество товаров на рынке увеличивается, при этом денежная масса торгового и финансового капитала остаётся на прежнем уровне. Это ведёт к перетеканию промышленного пролетариата из промышленного в торговый и финансовый секторы общественного хозяйства. А теперь оглянитесь вокруг! Вместо заводов строятся торгово-развлекательные центры и банки, странным образом, при отсутствии крупной промышленности, наблюдается практически райское изобилие разнообразных товаров в торгово-розничной сети, а бывшие рабочие, учителя, врачи теперь работают в торгово-финансовом секторе.

Вот вам и весь промышленный пролетариат! Хотя здесь имеется небольшая терминологическая коллизия, т.к. термин «пролетариат» Маркс почерпнул из устройства древнеримского общества. Цитата из Википедии: «…Как писал Тойнби, в Древнем Риме при проведении переписи населения те люди, у которых не было собственности, в графе об имуществе писали — «дети» (пролес). Отсюда и возникло их название — «пролетарии». Это была беднейшая часть народа (пауперы)…» То есть, в самом широком смысле, пролетариат – это неимущая или малоимущая часть населения Древнего Рима, а с точки зрения марксизма, пролетариат в современном обществе – это та часть населения, которая зарабатывает себе на жизнь только путём продажи своего собственного труда.

Другими словами, пролетариат – это все, кто не являются промышленными, торговыми или финансовыми капиталистами и, даже работников творческих профессий можно отнести к пролетариям, если только они не занимаются кроме творчества ещё какой-нибудь коммерческой деятельностью, эксплуатирующей чужой труд. Но является ли такой пролетариат революционным, способен ли он к свершению мировой революции? Ответ очевиден!

Но также очевидно, что современный пролетариат не имеет никакого полноценного органа власти для отстаивания своих политических и других прав, тогда, как аристократия и олигархия для этих целей использует институт президента и парламент, а органом власти духовенства является церковь: Римская католическая или Православная. Это значит, что современный пролетариат полностью отдал свою жизнь на произвол власть имущих классов и не имеет никаких инструментов влияния на свою судьбу. Только этот факт говорит о том, что пролетариат должен взять власть и установить свою диктатуру в форме пролетарского государства, только авангардом современного пролетариата будет не промышленный пролетариат, а научно-техническая интеллигенция, которая сегодня является частью пролетариата.

А, с учётом роста в XXI веке информатизированности всех сфер общественных отношений, автоматизации будут подвержены все сферы деятельности, что приведёт к слиянию всех общественных классов в один класс научно-технической интеллигенции, которая приведёт цивилизацию из царства необходимости в царство свободы, как говорил Энгельс в своём труде «Анти-Дюринг», путём избавления всех людей от необходимости тяжелым физическим трудом зарабатывать себе на хлеб, обретя свободу в выборе той сферы деятельности, в которой любой человек сможет реализовать весь свой потенциал и постоянно развивать свой интеллектуальный уровень.

© Заяц Стас / НКП(б) / 15 ‎января ‎2019 ‎г., ‏‎8:14:21 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора