© Заяц Стас / 26 февраля 2018 г., 9:59:28 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

© Заяц Стас / 19 июля 2017 г., 10:58:49 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Сегодня человеческая цивилизация переживает очень серьёзный исторический перелом в общественных отношениях, т.к. впервые за несколько тысяч лет люди создали условия, когда для того, чтобы жить полноценной жизнью нет необходимости эксплуатировать чужой труд, как это делали классы сначала жрецов, затем аристократии и, наконец, буржуазии. Сегодня разработаны технологии, которые позволят создать такие условия общественных отношений, при которых людям не будет необходимости «добывать хлеб свой в поте лица своего». Чтобы было понятно, о чём идёт речь, необходимо вспомнить слова К. Маркса, написанные им в первом томе «Капитала»: «Машина, которая не служит в процессе труда, бесполезна».

Уже в этой фразе заложено утверждение Маркса о том, что именно экономические отношения являются базисом любых общественных отношений, но это утверждение требует некоторого уточнения. Во втором и третьем томах «Капитала» Маркс обосновал, что именно производственный или промышленный капитал является первообразным, тогда как торговый и финансовый капиталы являются производными от промышленного, т.к. прибавочный продукт создаётся только промышленным капиталом, после чего промышленник делится частью своей прибавочной стоимости с торговцем и с банкиром, которые никакой прибавочной стоимости не создают, а отбирают часть прибавочной стоимости, созданной рабочими в производстве.

Исходя из этого можно дополнить утверждение Маркса, что не просто экономические отношения в широком смысле являются базисом любых общественных отношений, а именно производственные экономические отношения являются таким базисом, т.к. торговые и финансовые экономические отношения уже являются надстройкой над базовыми производственными экономическими отношениями. Тут необходимо отметить, что только наличие у нации собственного производственного базиса в виде национального, как сельскохозяйственного при рабовладении или феодализме, так и промышленного производства при капитализме делает такую нацию действительно суверенной и независимой от других наций, а все нации, не обладающие таким производственным базисом, автоматически становятся зависимыми от наций, обладающих производственным базисом, как прямо, становясь их колониями, так и косвенно, становясь сырьевым придатком таких наций.

В современном мире создаётся огромное количество «машин, которые не служат в процессе труда», а служат капиталисту для извлечения фиктивной «прибыли» – в этом и есть суть устаревших капиталистических производственных отношений, когда во главе угла стоит извлечение прибыли, а не повышение производительности труда или эффективности производства. В 30-х годах ХХ века СССР продемонстрировал, что коммунистический способ производства настолько эффективен, что позволит сократить рабочий день с 8-ми до 6-ти часов, а в перспективе и ещё меньше. Это значит, что новые прогрессивные производительные силы в форме автоматов и роботов при новых коммунистических производственных отношениях позволят сократить рабочий день до минимума, то есть до нуля.

Другими словами, более прогрессивная коммунистическая промышленность сможет обходиться вообще без участия живого труда рабочих, а исходя из трудовой теории стоимости, которая была сформулирована А. Смитом, развита Д. Рикардо и окончательно избавлена от противоречий К. Марксом, после того, как он открыл и ввёл в трудовую теорию стоимости понятие прибавочной стоимости, деньги – это эквивалент вложенного в производство продукта живого труда рабочих. Соответственно, если рабочий день вследствие автоматизации и роботизации производственных процессов будет сокращён до нуля, значит произведённый продукт вообще не будет содержать никакого живого труда или, проще говоря, перестанет обладать денежной стоимостью, т.к. денежная стоимость – это эквивалент содержащегося в продукте живого труда.

То есть, коммунистический способ производства позволит создать такие общественные производственные отношений, при которых необходимость в деньгах отпадёт, о чём и писали в своих работах и Маркс, и Энгельс, и Ленин, и Сталин. Нынешний перманентный глобальный экономический кризис только подтверждает, что капиталистические производственные отношения, основанные на торговом и финансовом капитале, безвозвратно устарели, что современные автоматизированные и роботизированные производительные силы требуют перехода к новым, более прогрессивным коммунистическим производственных отношениям, в которых не будет места торговому и финансовому капиталу.

Народные массы будут заняты не «добыванием хлеба в поте лица своего», а будут заняты научной, творческой, спортивной и другой созидательной деятельностью, вплоть до того, что главным приоритетом коммунистических общественных отношений станет покорение сначала Солнечной системы, а затем и дальнего космоса, что абсолютно невозможно при устаревших капиталистических общественных отношениях, как показала практики второй половины ХХ – начала XXI века, когда все космические проекты даже в Советском Союзе, который, после смерти Сталина и прихода к власти Хрущёва, взял курс на капитализацию народного хозяйства, стали сворачиваться и ограничились только деятельностью в околоземном космическом пространстве.

Безусловно, при коммунистических общественных отношениях тоже возникнут свои противоречия – таковы законы материалистической диалектики, но эти противоречия возникнут уже в условиях, когда человечество покорит, как минимум ближний космос и сегодня практически невозможно и даже глупо рассуждать о таких противоречиях. На данный же момент можно констатировать, что условия для революционного перехода человечества на новый коммунистический уровень общественных отношений созрели в связи с тем, что верхи не могут отказаться от устаревших капиталистических производственных отношений, т.к. тогда они перестанут быть верхами, а низы не хотят жить при нынешних производственных отношениях, т.к. такие отношения делают жизнь низов всё более невыносимой, что заставляет низы требовать перехода к более прогрессивным общественным отношениям, когда нынешние прогрессивные производительные силы будут соответствовать новым более прогрессивным производственным отношениям!

© Заяц Стас / Клуб НТТМ / 1 ‎августа ‎2020 ‎г., ‏‎13:28:40 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

В современной западной цивилизации эффективность экономики отдельно взятой страны принято оценивать с помощью ВВП (валового внутреннего продукта).

Определение из Википедии:

«Согласно К.Р. Макконнеллу и С.Л. Брю валовой внутренний продукт — это общая рыночная стоимость всех готовых товаров и услуг, произведённых на территории страны в течение года. ВВП может быть исчислен как сумма валовой добавленной стоимости всех отраслей (или институциональных секторов) плюс чистые налоги на продукты (налоги на продукты за вычетом субсидий на продукты).»

Обратите внимание на определение «сумма валовой добавленной стоимости», именно добавленной, а не прибавочной. Ключевая разница между добавленной стоимостью и прибавочной заключается в том, что прибавочная стоимость – это часть живого труда, используемого в примышленном производстве при создании нового продукта, другими словами – это часть вновь созданной материальной базы, появившейся в экономике, тогда как добавленная стоимость – это просто маржа, которая прибавляется к стоимости товара или услуги с учётом всех расходов, другими словами – это деньги из воздуха, т.к. они не создают никакой материальной базы.

Это можно понять на простом примере. Возьмём два ключевых сектора российской экономики: добывающая промышленность и банковский сектор. Добывающая промышленность создаёт новый продукт – извлекает из недр нашей Родины нефть, газ, уголь, различные металлы и пр. В обмен на эти сырьевые материалы Европейские страны платят в российский бюджет свои деньги. То есть, сначала в российскую экономику поступило определённое количество материальных ресурсов (сырья), которое затем было конвертировано в соответствующее количество денежных средств.

Из этих средств затем оплачивается труд рабочих, занятых в добывающей промышленности, зарплаты управленцев и пр. Предельно понятно, что откуда пришло и куда ушло. Теперь рассмотрим банковскую сферу. По сути, банковские структуры должны помогать экономике распределять те средства, которые были получены в добывающей отрасли и взять себе только ту часть этих средств, которые пойдут на оплату труда работников банковских структур, то есть банк – это не прибыльная организация.

На деле же банки занимаются тем, что вытягивают деньги из одних карманов (рабочих добывающей отрасли) в виде различных комиссий, пошлин, процентов и пр. и кладут их в карманы хозяев этих самых банков, которые по совместительству являются совладельцами добывающих предприятий. Получается, что вместо помощи экономике в честном и справедливом распределении выручки за реализованный продукт, банки занимаются обдиранием простых трудяг, не создавая никакой материальной базы.

Если максимально упрощённо посмотреть на экономические процессы любой страны, то получается, что трудовая энергия граждан определённой страны, занятых в реальном секторе, преобразовывается во вновь создаваемые продукты, которые и составляют материальную базу этой страны. Таким образом, материальная база этой страны постоянно увеличивается, что и является показателем эффективности её экономики. Соответственно, если материальная база уменьшается, значит экономика страны не эффективна, что может говорить о том, что на поддержание трудоспособности работающего населения страны тратится больше ресурсов, чем создаётся этим работающим населением новых ресурсов.

Подобным образом определяется эффективность промышленных машин – чем больше энергии даёт на выходе двигатель по сравнению с тем количеством энергии, которую он потребляет, тем выше его эффективность, разница только в том, что законы физики не позволяют двигателям выдавать больше энергии, чем они потребляют. Эта эффективность в промышленности определяется КПД (коэффициентом полезного действия) машины, который не может превышать единицы, но, чем ближе он к этой единице, тем выше эффективность данной машины.

В случае же с экономикой можно использовать некое подобие КПД, только в отличие от промышленного он должен быть выше единицы и, чем больше он её превысил, тем эффективнее работает экономика. То есть, если трудящиеся за определённый период времени произвели большее количество ресурсов, чем они потребили, значит материальная база увеличилась и, экономика работает эффективно, если наоборот – значит нужно либо больше производить, допустим, за счёт увеличения производительности труда, либо меньше потреблять.

Правда, для начала необходима максимальная реиндустриализация экономики, чтобы максимальное количество населения было занято в реальном секторе иначе одна добывающая промышленность не сможет прокормить огромную армию продавцов, менеджеров, банкиров и пенсионеров, что наглядно показывают последние страсти вокруг пенсионной реформы!

© Заяц Стас / НКП(б) / 18 ‎августа ‎2018 ‎г., ‏‎7:16:54 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Ещё г-н Прудон в 1846 г. в своей работе «Система экономических противоречий, или Философия нищеты» искал взаимосвязь между потребительной и меновой стоимостями, за что был нещадно раскритикован Марксом в его ответном труде «Нищета философии» в 1847 г. В чём же заключается суть борьбы и единства потребительной и меновой стоимостей?

И та и другая категория выражают содержание товара, который сам, в свою очередь, является формой этого содержания. Потребительная и меновая стоимости, при этом выражают, соответственно, внутреннее (содержание) качество и количество, скрытые в форме товара, противоположностью которых являются внешние (форма) качество и количество товара.

Потребительная стоимость – качество (внутреннее)

Меновая стоимость (цена) – количество (внутреннее)

Наибольшей потребительной стоимостью в нормальных условиях, когда в обществе не происходит никаких потрясений или катаклизмов, обладают товары так называемого повседневного спроса, то есть товары, которые необходимы человеку для поддержания жизни – это, в основном, продукты питания. Далее идёт бытовая химия и средства личной гигиены. Собственно, эту информацию можно почерпнуть в любом учебнике по маркетингу.

Наименьшей потребительной стоимостью обладают различные виды кредитования, в связи с тем, что человек старается максимально использовать свои собственные средства и только в последнюю очередь решается «купить» кредит, в порядке убывания – кредитные карты, потребительские кредиты, автокредиты и ипотека.

Что касается меновой стоимости (цены), то здесь складывается следующая картина. Чем более высокой потребительной стоимостью обладает товар, тем выше на него спрос, за которым следует и предложение. Следовательно, тем большее количество промышленников начинает производить этот товар, что, в свою очередь ведёт к ужесточению конкуренции между этими промышленниками. Чем выше конкуренция, тем более важным фактором в конкурентной борьбе становится цена (меновая стоимость) ибо, чем меньшую цену просит за свой товар промышленник, тем больше покупателей купят этот товар.

Согласно трудовой теории стоимости, основы которой заложили ещё Адам Смит и Риккардо, а разрешил все её противоречия и развил Маркс, меновая стоимость (цена) товара напрямую зависит от количества труда, как живого, так и прошлого, использованного при производстве этого товара. Следовательно, чем меньше труда использовано при производстве товара, тем меньше его меновая стоимость (цена). Количество этого труда можно уменьшить за счёт автоматизации производства, которая зависти от уровня научно-технического прогресса.

Получается, что чем большей потребительной стоимостью обладает товар, тем выше на него спрос, тем жёстче конкуренция промышленников, производящих этот товар, тем выше уровень научно-технического прогресса, тем выше автоматизация производства, которая повышает производительность труда и уменьшает количество использованного при производстве этого товара труда, тем ниже, в конечном счёте, меновая стоимость (цена) этого товара.

Исходя из вышеизложенного, получается, что чем более под влиянием роста конкуренции и научно-технического прогресса снижаются издержки на оплату необходимого труда, тем более снижаются издержки на оплату прибавочного продукта, даже если эти издержки на какое-то время превышают издержки на оплату необходимого труда, тем более, в конечном счёте снижается меновая стоимость (цена) товара. Соответственно рабочий сможет купить примерно одинаковое количество товаров для поддержания своих жизненных сил, не зависимо от того, как снизились издержки на оплату его труда, т.к. одновременно с этим снизилась и цена товара.

Например, при изготовлении одной булки хлеба затрачивается 10 условных денежных единиц на оплату необходимого труда и столько же уходит на оплату прибавочного продукта. Для простоты расчётов опустим рассмотрение затрат на средства производства, т.к. под влиянием конкуренции благодаря росту научно-технического прогресса, они тоже постоянно снижаются, тогда получается, что меновая стоимость (цена) одной булки хлеба составит 20 у.д.е., соответственно, рабочий может купить за свою зарплату полбулки хлеба.

Теперь представим, что модернизация производства позволила снизить издержки в два раза, т.е. теперь при изготовлении одной булки хлеба затрачивается уже не 10 у.д.е. на оплату необходимого труда, а 5, как и на оплату прибавочного продукта. Это значит, что после модернизации производства цена одной булки составит уже не 20 у.д.е., а 10. Соответственно, можно констатировать, что зарплата рабочего снизилась в два раза, но ведь и цена одной булки хлеба тоже снизилась в половину, то есть рабочий так же, как и прежде сможет приобрести за свою зарплату столько же хлеба, а именно полбулки.

Нужно учесть, что полбулки хлеба обладают для рабочего, да и для его работодателя высокой потребительной стоимостью, но, например, предметы роскоши уже для рабочего обладают гораздо меньшей потребительной стоимостью, чем для его работодателя, то есть человека, который, так сказать, обладает «лишними деньгами». Соответственно, предметы роскоши начинают обладать тем большей потребительной стоимостью, чем больше появляется людей с «лишними деньгами» или, чем больше «лишних денег» появляется у того же количества зажиточных людей.

В любом случае, предметы роскоши не обладают абсолютной потребительной стоимостью, которая для эксплуатируемого класса является низкой, а для класса эксплуататоров, наоборот высокой.

Вернёмся к товарам, обладающим высокой потребительной стоимостью для любого класса – товарам повседневного спроса. Выше было рассмотрено, что основной закон буржуазного свободного рынка – закон конкуренции, обусловливает постоянное снижение издержек производства за счёт автоматизации этого производства. Можно сказать, что меновая стоимость (цена) товара обратно-пропорциональна уровню автоматизации производства, т.е. чем выше уровень автоматизации производства, тем ниже меновая стоимость (цена) товара.

Исходя из этого, очевидно, что при постоянном росте автоматизации производства, наступит такой момент, когда её уровень достигнет 100%, когда физический труд человека вообще перестанет участвовать в процессе производства, более того, когда средства производства будут сами себя воспроизводить, естественно, под чутким руководством человека (оператора), но этот труд не может считаться производительным трудом, т.к. он носит опосредованный характер по отношению к предмету производства.

Соответственно, если уровень автоматизации постоянно стремиться к 100%, то меновая стоимость (цена) производимого товара обратно-пропорционально стремится к нулю, а значит, когда автоматизация производства достигнет 100%, то меновая стоимость (цена) товара станет равна нулю или, другими словами, исчезнет. Останется только потребительная стоимость. Всё это означает то, что уже в самом буржуазном способе производства заложены предпосылки к переходу к следующему этапу – социалистическому способу производства, когда исчезает обмен, исчезают деньги, исчезает изнурительный физический труд, исчезает разделение труда, а значит, исчезают основы частнособственнических отношений.

Вместе с тем исчезнет и государство, которое по сути является костылём, на котором держаться общественные частнособственнические отношения, значит, с исчезновением частной собственности исчезнет и необходимость в государстве. Всё, как обосновывали в своих работах Маркс и Энгельс ещё более 150 лет назад. Возникает закономерный вопрос, если предпосылки перехода к социализму заложены в буржуазном способе производства, то почему же они до сих пор себя никак не проявили?

Ответ на этот вопрос кроется в материальных интересах той самой группы людей, у которой имеются «лишние деньги». Дело в том, что по мере увеличения автоматизации производства и, как следствие, уменьшения в процессе производства доли живого труда, как было описано выше, уменьшается так же и доход вышеупомянутой группы людей. Как описывал Маркс, живой труд делится этими людьми на две части – необходимый труд и прибавочный труд, последний из которых присваивается буржуа в качестве его, как он считает, дохода.

Так вот, если автоматизация производства достигнет 100%, значит доля живого труда, используемого в процессе производства будет равна нулю, а соответственно, прибавочный труд (доход буржуа), как часть живого труда тоже будет равен нулю. То есть 100%-ая автоматизация производства, которая является целью буржуазного способа производства, в конечном итоге лишает буржуазию главного источника её дохода. Но где найти такого буржуа, который согласится лишиться главного источника его дохода? Это противоречит самой природе капитализма!

Именно это и стало причиной появления различных Бильдербергских клубов и пр. Трёхсторонних комиссий – это, можно сказать, профсоюзы капиталистов, т.к. г-да «Скуперфильды» испугались, что в один прекрасный день они останутся ни с чем. А легенды о мировом заговоре, массовых фальсификациях истории и пр. – это, как сказал один герой гайдаевской комедии: «Чтобы никто не догадался!», потому что, если простой народ поймёт, что созрели условия для перехода к социалистическому способу производства, он сметёт в один момент всех этих господ с их воздушными замками, виллами и яхтами.

А такие условия созрели и сегодня всё происходит так, как говорили классики: производительные силы переросли производственные отношения, низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут ничего изменить, т.к. не хотят отказываться от своих состояний, как в своё время лендлорды хватались за свои латифундии, как утопающие за соломинку пока эти латифундии не обесценились и не пустили лендлордов по миру.

После того, как доля прибавочного продукта снизилась до критических показателей, абсолютно естественным стал перенос крупной промышленности в так называемые страны третьего мира, которые не прошли ещё период индустриализации. Особенно преуспел в этом Китай, когда после американской индустриализации его экономические показатели взлетели до небес, хотя сегодня и он уже приближается к критическому уровню автоматизации производства, чем и обусловлено снижение темпов экономического роста и поиски правительством Китая новых путей развития.

На чём же стали зарабатывать г-да капиталисты после того, как промышленное производство перестало приносить им доход в виде прибавочного продукта? Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к истории. Предпосылки к переходу от буржуазного способа производства к капиталистическому (империалистическому) были заложены в 1913 г. после учреждения в США Федеральной резервной системы, концепция которой была сформулирована за три года до этого в 1910 г. на тайной встрече крупнейших финансистов Америки, которая проходила на острове Джекилл.

Можно с полной уверенностью заявить, что это была первая капиталистическая революция с целью смены буржуазной общественно-экономической формации на капиталистическую (империалистическую). Далее наступает Великая депрессия начала 30-х годов в США, которая знаменует собой крах буржуазного способа производства. А окончательный переход к полному капитализму начинается после того, как в 1936 г. британский экономист Джон Мейнард Кейнс опубликовал свой эпохальный труд «Общая теория занятости, процента и денег». «Кейнсианская революция» основана на том, что Кейнс:

«…внёс фундаментальные изменения в экономическую теорию, осуществив принципиально новый анализ макроэкономических взаимосвязей. В результате удалось доказать необходимость активного вмешательства государства в макроэкономическое функционирование рыночного хозяйства. Такое вмешательство наилучшим образом осуществляется при проведении макроэкономической политики, которая претворяется в жизнь по усмотрению правительства в зависимости от состояния экономической конъюнктуры.»

После этого доказательства власть над экономическим базисом окончательно переходит из рук промышленной буржуазии в руки государственно-капиталистических трестов, возникновение и усиление которых блестяще предсказал ещё в 20-е годы ХХ века Николай Иванович Бухарин. После этого происходит окончательный отрыв государственно-олигархического капитала от реального сектора экономики, который разделяется на два сектора: крупная промышленность остаётся в ведении и поддерживается государственно-капиталистическими трестами, мелкое производство и розничная торговля отдаётся на откуп мелкой буржуазии, которую со временем «ласково» назовут предпринимательством и малым бизнесом.

По сути, после великих завоеваний буржуазных революций, класс буржуазии низвергается до уровня обычного пролетариата, а «крупными делами» заведует теперь государство на пару с олигархатом. Этот тандем начинает зарабатывать деньги уже не на эксплуатации чужого труда, а на торговле природными ресурсами, что даёт мощный импульс появлению множества нефтяных деривативов, основанных на нефтедолларе. Полный переход к нефтедоллару происходит в 1971 г. после отказа президента Никсона от золотого обеспечения американской валюты.

После череды нефтяных экономических кризисов, один из которых стал причиной краха СССР, мировая экономика оказалась в состоянии перманентного кризиса, который длится последние 20-ть лет. В 2000-х годах была относительно удачная попытка извлечения дополнительного дохода из сферы рекламы. Первопроходцем этого нового пути выхода из мирового кризисного состояния была крупнейшая американская корпорация «Google», которая после долгих поисков нашла способ монетизации своих интернет-сервисов – так называемая контекстная реклама, когда пользователь на странице кроме основной информации видит дополнительные информационные блоки, связанные по смыслу с основной информацией страницы.

Это имело такой успех, что за последние двадцать лет коммерциализация (монетизация) через рекламу коснулась всех сфер жизни человека. Сегодня рекламируется, а значит продаётся всё, от продуктов питания до стиля жизни и мировоззрения. Это даже дало толчок промышленному производству, которое в рекламе нашло новый источник прибыли, т.к. место прибавочного продукта, который в современном, максимально автоматизированном, производстве практически отсутствует, заняли расходы на рекламу.

Естественно, расходы эти полностью ложатся на потребителя, а вот доходы делятся между государством, промышленником и медиа-холдингом, которые, как отмечалось выше, объединены в один государственно-капиталистический трест.

Ещё одним источником дохода государственно-капиталистической монополии являются налоги – этот пережиток феодально-даннических отношений, который, тем не менее, позволяет государственной бюрократии неплохо обогащаться за счёт простых граждан и мелкого предпринимательства – этого козла отпущения полного капитализма, который становится должником государства уже с того самого момента, когда у него только появляется мысль о создании собственного бизнеса.

Но ни один из этих «доходов» не даёт покоя элитам, т.к. они прекрасно понимают, что время их состояний на исходе, что «…мы накануне грандиозного шюхера», как говорил герой известной советской комедии, потому что у этих доходов есть не очень приглядная обратная сторона – все они ничем не обеспечены. Можно сказать, что современные элиты играют в глобальную «Монополию», перекладывая разноцветные бумажки, которые они называют деньгами, из одного кармана в другой, а когда все бумажки разложены по карманам – они нарезают себе новых бумажек.

И какие бы теории не выдвигали меркантилисты, монетаристы и прочие псевдоэкономисты, они не учитывают один важнейший факт – любая экономика, основанная на денежном обмене, может нормально функционировать только до тех пор, пока она использует в качестве производительных сил живой труд, то есть пока автоматизация производства не начинает приближаться к 100%. Чтобы понять это, нужно обратиться к истории возникновения обменных отношений.

Первые обменные отношения основывались на том, что один производитель обменивал свой овеществлённый в продукте труд, на овеществлённый в продукте труд другого производителя. Конечно ключевыми и очевидными в этом обмене были продукты, в которых были заинтересованы производители, а не труд, овеществлённый в этих продуктах. В данном случае продукт и труд соотносятся друг с другом, как форма и содержание соответственно. Но без труда, содержащегося в продукте, никакого продукта ни в какой форме не было бы вообще.

По мере усложнения экономических отношений, стали выделяться особые универсальные товары, которые можно было легко обменять на любые другие товары – стали появляться деньги. Но первые деньги всё равно сохраняли форму товаров, которые содержали труд тех или иных производителей: куны добывались трудом охотника на пушного зверя, бруски соли добывались трудом солевара, слитки драгоценных металлов добывались трудом рудокопа и пр.

С появлением бумажных денег, люди не только меняют их форму, но и содержание, точнее подменяют его – бумажные деньги уже не содержат в себе овеществлённый труд, а содержат фиксированное количество драгоценного металла, который всё ещё содержит в себе овеществлённый труд рудокопа. На сегодняшний день очевидно, что сохранив свою прежнюю форму, бумажные деньги окончательно утратили своё исконное содержание, а некоторые виды денег утратили и прежнюю форму, например, электронные деньги.

Природа обменных отношений состоит в том, что обмениваются между собой не товары, а овеществлённый в этих товарах труд. Соответственно, денежная масса, оборачивающаяся в экономике, должна отражать не соотношение спроса и предложение, а количество овеществлённого труда, содержащегося в товарной форме. Отсюда следует, что количество печатаемых центробанком денег должно быть равно, количеству овеществлённого труда, содержащегося в товарах, которые участвуют в процессе обмена в тот или иной период времени.

Это означает, что по мере роста уровня научно-технического прогресса, который ведёт ко всё большей автоматизации производства, уменьшается количество овеществлённого в товарах труда, соответственно, должна уменьшаться денежная масса, вращающаяся в экономике. То есть, денег в экономике должно становиться всё меньше, по мере роста автоматизации производства, а когда она достигнет 100% – деньги должны исчезнуть вовсе!

По сути, бумажные деньги – это дериватив, то есть производная ценная бумага от овеществлённого в произведённых товарах труда. Именно поэтому таким успешным оказался экономический эксперимент, проведённый в 1933 г. в маленьком австрийском городке Вёргль его бургомистром Михелем Унтергуггенбергером, который назвали «Исчезающие деньги». Это были «временные деньги», которые каждый месяц удешевлялись на 1/12, а к концу года полностью гасились, а вместо них выпускались новые, как их назвали «Подтверждения о выполненной работе».

Таким образом, в экономике Вёргля всегда обращалось столько «денег», сколько было выполнено работ по принципу сообщающихся сосудов равного объёма – сколько в один сосуд добавлено овеществлённого труда, столько же в другой сосуд должно быть добавлено денег иначе равновесие будет нарушено. Так, если овеществлённого в товарах труда в экономике будет больше, чем выпущено денег, то возникнет дефляция, то есть подорожание денег, т.к. они будут в дефиците при избытке товаров. Если же наоборот, денег будет выпущено больше, чем овеществлено в товарах труда – возникнет инфляция, то есть удешевление денег, вследствие их избытка при дефиците товара.

Конечно на заре буржуазных экономических отношений соотношение овеществлённого труда и выпущенных в экономику денег было ещё достаточно адекватным, т.к. бумажные деньги не имели ещё такого распространения, а буржуа присваивали себе часть труда своих рабочих в виде прибавочного продукта и не более. Например (расчёт условный), если 50 рабочих собирают в месяц 20 автомобилей меновой стоимостью 1 000 дол., то в конце месяца рабочие получат (20*1000/50)*50%=200 дол., а вторые 50% равные (20*1000)*50%=10 000 дол. присвоит себе их работодатель в виде прибавочного продукта. В итоге, в экономику поступило овеществлённого труда рабочих в форме товара (автомобили) на 20 000 дол., а взамен получено денег: рабочими 10 000 дол. и буржуа 10 000 дол.; то есть баланс овеществлённого в товаре труда и полученных на руки денег равен 1 к 1.

Но почему правительство Австрии запретило «Исчезающие деньги» г. Вёргль? Именно потому, что один буржуа условно получал денег столько же, сколько 50 нанятых им рабочих и он не хотел терять все эти деньги в конце года. То есть, если вспомнить пример с сообщающимися сосудами, то государственно-капиталистические тресты пошли по пути преобладания в экономике денежной массы над овеществлённым в товарах трудом. Именно поэтому в, так называемых, развитых капиталистических странах инфляция – это нечто само собой разумеющееся, с которым постоянно борется часть правительства, ведающая экономикой.

Что же происходит сегодня в мировой экономике, которая состоит из экономик развитых капиталистических стран, избравших инфляционный путь развития экономики? Автоматизация производства постоянно снижает количество овеществлённого в товарах труда и, если вспомнить сообщающиеся сосуды, то это постепенно должно привести к тому, что в обоих сосудах со временем бы ничего не осталось: ни овеществлённого в товарах труда в одном сосуде, ни, соответственно, денег в другом. Но во избежание исчезновения денег, как источника капиталов, государственно-капиталистические тресты взяли этот процесс под свой чуткий контроль.

Условно говоря, между сосудами была поставлена перемычка и пока сосуд с овеществлённым в товарах трудом постепенно опустошается по мере роста автоматизации производства, другой сосуд постоянно наполняется денежной массой. Но т.к. источник денег в виде овеществлённого в товарах труда практически иссяк, то где же брать средства для наполнения сосуда с деньгами? Выход был найден в создании ФРС, которая постоянно наполняет мировую экономику новыми капиталами. Но и этот процесс не бесконечен, т.к. совместный долг всей мировой экономики перед ФРС на сегодняшний день составляет более 230 трлн. дол.

Если возвращаться к примеру о сообщающихся сосудах, то здесь уже два сосуда, соединённых насосом, который из одного сосуда (ФРС) перекачивает деньги в другой сосуд (мировая экономика). Очевидно, что вечно это продолжаться не может, поэтому есть два варианта выхода из сложившегося положения: первый, когда всё возвращается к своему естественному состоянию, то есть происходит отмена денег и переход к безденежному социалистическому способу производства и второй, когда ФРС возвращает себе все долги и обнуляет состояния всех мировых элит, после чего всё начинается заново. Но…

Очевидно, что мировые элиты на это не согласятся, т.к. не особо хочется начинать всё с чистого листа, кроме того, это откроет глаза на происходящее простым людям, которые тоже захотят сказать свое веское слово. Так что, при всей невероятности первого варианта, скорее всего он и будет реализован, только не добровольно, а по принуждению мирового пролетариата, что и будет знаменовать мировую коммунистическую революцию. И тогда человечество сможет наконец-то перейти на новый этап развития своей цивилизации!

А как это реализовать читайте здесь и здесь.

© Заяц Стас (Л.Ш.Л.) / 26 февраля 2018 г., 9:59:28 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Вынужден написать продолжение к своей статье «Миф постиндустриальной эпохи», т. к. не смог доходчиво донести до аудитории основную мысль. Постараюсь это исправить.

Дело в том, что сам буржуазный строй установился благодаря научно-техническому прогрессу в материальном производстве, что позволило преодолеть пережитки феодализма. До определённых пор буржуазия наращивала свою прибыль, как раз за счёт увеличения производительности труда, но после того, как из промышленного капитала начал формироваться финансовый и, как это блестяще описал В.И. Ленин, капитализм перешёл в свою высшую фазу — империализм, экономика буржуазного строя начала развиваться по другим законам.

Развитие экономики перешло из промышленного сектора в финансовый и о научно-техническом прогрессе в сфере материального производства как-то забыли. С чем это связано? Дело в том, что промышленный капиталист не может использовать результаты научно-технического прогресса для постоянного увеличения производительности труда в материальном производстве, т. к. в конце концов, он вообще останется без прибыли.

Судите сами, если стоимость производительного труда, занятого в материальном производстве, за счёт повышения производительности труда будет постоянно уменьшатся (а, по определению, она стремится к нулю), то в итоге наступит момент, когда производство материальных благ будет вообще ничего не стоить. Тогда с чего капиталисту получать прибавочную стоимость (прибыль), если прибавочная стоимость — это часть производительного труда рабочих, используемого в материальном производстве, присваиваемая капиталистом?

То есть, по законам буржуазной экономики, со временем, производительность труда должна повыситься до такой степени, что производство материальных благ будет ничего не стоить. Нужно ли это капиталисту? Конечно же нет. Для наглядности, возьмём такой пример. Сегодня промышленность Южной Кореи является самой автоматизированной, роботизированной, другими словами, в материальном производстве Южной Кореи практически не используется физический труд рабочих.

И что, их товары стали бесплатными? Конечно нет, потому что капиталистам нужно получать прибыль, а не создавать бесплатные материальные блага и для этого он использует различные инструменты, такие, как интеллектуальная собственность (бренд), реклама и пр. Почему южнокорейские смартфоны Самсунг стоят в несколько раз дороже смартфонов IBM под китайским брендом Леново? Потому что бренд Самсунг стоит дороже бренда Леново, стоимость которых, кстати, отчасти состоит из расходов на рекламу.

Вот и получается, что современная промышленность некоторых стран уже сегодня производит практически бесплатные товары, но капиталисты используют инструменты, позволяющие извлекать из этого производства прибыль без использования производительного труда.

И только переход к новой общественно-экономической формации — социализму, способен изменить ситуацию путём установления диктатуры рабочих, а не капиталистов, что позволит разместить по всему миру передовое материальное производство с учётом всех достижений научно-технического прогресса, способное создавать бесплатные материальные блага не только в Южной Корее.

© Заяц Стас (Л.Ш.Л.) / 19 июля 2017 г., 10:58:49 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Какой ресурс на Земле самый ценный? Одни считают, что самым ценным является золото, другие — нефть, некоторые относят к таким электроэнергию, валюту или ценные бумаги. В разные эпохи увеличивался спрос, а соответственно и цена, на абсолютно разные товары, начиная от соли и заканчивая луковицами тюльпанов. Но все эти мерила стоимости являются какими-то искусственными, суррогатными, ведь их цена зависит от различных факторов и может меняться несколько раз на протяжении довольно короткого промежутка времени. Есть категория людей, которая считает высшей ценностью человеческую жизнь. И в этом есть определённый смысл!

Что же такого ценного в человеческой, да и не только, жизни? Французские химики взвесили содержащиеся в человеческом теле элементы из таблицы Менделеева. Получилось где-то 860 г фосфора, 300 г серы, 210 г калия, 100 г натрия, 70 г хлора, а также единичные граммы магния, железа, фтора, цинка, меди и несколько миллиграммов йода, кобальта, марганца, молибдена, хрома, селена. В человеке также обнаружены следы таких элементов, как ванадий, никель, алюминий, свинец, олово, титан, бор, бром, мышьяк и кремний. То есть всего 5-7 килограммов сухого вещества, ведь человеческое тело на 90% состоит из воды! Таким образом, исходя из современных цен на очищенные химические продукты, французы подсчитали, что стоимость "сырья", из которого изготовлено человеческое тело, не превышает 145 долларов США. Не надо иметь «семи пядей во лбу», чтобы понять, что не в этом заключается ценность человеческой жизни. Тогда в чём? Давайте разбираться!

Для облегчения этой задачи, представьте себе такой пример. Корабль, на котором вы плыли, потерпел крушение, вы в открытом океане, перед вами два острова: один — безжизненный кусок скалы, но известно, что туда выбросило ценный груз (миллион долларов в золотых слитках), второй — оазис с источником пресной воды и большим количеством деревьев и плодородной земли. Кроме того, вы знаете, что на второй остров уже выбрались плотник, лесоруб, землекоп и агроном. Какой из двух этих островов вы выберете? Думаю, что большинство из вас выберет второй остров и не только потому, что в открытом океане, вдали от цивилизации золотые слитки не представляют никакой ценности, а в компании живых людей намного комфортней. Причина ещё и в том, что эти живые люди могут обустроить ваш остров для более удобного существования, не говоря уже о том, что на первом острове вы либо сойдёте с ума от одиночества, либо скатитесь к животному уровню, либо умрёте от голода.

Получается, что главная ценность человека заключается в его труде. Человек способен к созидательному труду, результаты которого изменили лицо Земли до неузнаваемости. Только человек способен создавать сложнейшую инфраструктуру для улучшения своего быта. Правда, на каком-то этапе развития, мы забыли об этой ценности и начали придумывать себе различные суррогатные эквиваленты стоимости труда. Со временем, все как-то забыли, что созидать может только человеческий труд, а не бумажки зелёного или какого-либо другого цвета и, в погоне за этими бумажками, человек уже не просто изменил лицо Земли, а, можно сказать, изуродовал его.

К. Маркс, отстаивая интересы трудящихся, труд которых является основным и единственным источником прибавочной стоимости, то есть прибыли, верно определил, что она является всего лишь эквивалентом труда наёмных работников, несправедливо присваиваемым капиталистом. Давайте проверим, так ли это?

Самая известная формула К. Маркса, формула стоимости товара:

с+v+m=W, где

c – стоимость потреблённых средств производства (прошлый труд);

v – стоимость рабочей силы (живой труд);

m – прибавочная стоимость;

W – стоимость товара, состоящая из перечисленных выше элементов стоимости.

Попытки, ещё со времён Маркса, представить стоимость товара (или производства) в виде простой суммы «издержки+прибыль» ещё до сих пор повторяются. Вот как это выглядит:

k+p=W, где

k –издержки;

p — прибыль;

W – стоимость товара.

В этой формуле затраты на покупку товара, рабочая сила отнесены к «издержкам», а прибыль создается как бы сама по себе, усилиями капиталиста вроде.

Получается, что капиталист ничего не должен рабочему, кроме зарплаты, всё время падающей.

Некоторые «бизнес планёры» вообще додумались стоимость рабочей силы отнести к дополнительным расходам, таким как аренда, реклама, налоги и т. д. То есть, они вообще выкинули труд из формулы стоимости. У них получается, что товар создаётся сам собой, просто средства производства сами между собой взаимодействуют и получается товар.

Формула Маркса открывает неприятную тайну капиталистического способа производства.

Очень неприятно признать, что капиталист – вор. Это факт действительности. Иначе мы полагаем, что капиталист – филантроп, человеколюб, рискующий своим (своим ли?) богатством ради того, чтоб дать работу рабочим.

Но Маркс, вскрывая истинную сущность капиталиста, ещё пожалел его, не показывая, как происходит настоящее воровство.

Если разложить формулу стоимости товара на элементы (по времени), то получим следующую формулу стоимости товара, или затрат времени в материальном производстве:

с+v+m=W, где

c – овеществлённый в средствах производства труд рабочих, или их рабочее время, потребляемое в производстве данного продукта;

v – необходимый труд, необходимое рабочее время;

m – прибавочный труд, или прибавочное рабочее время;

W – стоимость товара, состоящая из перечисленных выше элементов времени труда, созидающих стоимость продукта.

Но прибавочное рабочее время есть не что иное, как часть необходимого рабочего времени, т.к. сначала рабочий авансирует капиталисту своё рабочее время, а затем уже капиталист расплачивается с рабочим из произведённой рабочим же стоимости. То есть, капиталист забирает у рабочего всё необходимое рабочее время, а возвращает рабочему только часть этого необходимого рабочего времени в виде заработной платы.

Тогда формула стоимости примет следующий вид:

с+v=W, где

c – овеществлённый в средствах производства труд рабочих, или их рабочее время, потребляемое в производстве данного продукта;

v – необходимый труд, необходимое рабочее время;

W – стоимость товара, состоящая из перечисленных выше элементов времени труда, созидающих стоимость продукта.

Получается, что стоимость товара включает в себя только труд, овеществлённый в средствах производства (прошлый труд) и необходимый (живой труд). Другими словами:

Тcv=W, где

Тcv – прошлый и живой труд;

W – стоимость товара, состоящая из времени прошлого и живого труда, созидающих стоимость продукта.

А капиталист нагло берёт себе всю, вырученную от продажи товара стоимость и возвращает рабочему только часть заработанных им денег в виде, так называемой заработной платы. То есть, капитал — это украденная у рабочего часть, вложенного им в товар, необходимого рабочего времени.

Значит капиталист не может утверждать, что его капитал даёт ему право распоряжаться прибылью, т. к. этот капитал является производным от вложенного в него прошлого и живого труда. То есть, именно труд является причиной возникновения капитала. Выражаясь языком философии, труд является первичным, а капитал вторичным.

Возникает вопрос, на каком же основании экономисты измеряют труд капиталом, точнее деньгами, из которых он состоит? Это всё равно, что глину измерять в тарелках или алюминий в кастрюлях. Тогда, в чём же измерять труд? Как показывают вышеприведённые формулы, в расчётах стоимости товара, труд измеряется временем. Выражаясь языком бухгалтера, труд измеряется в трудочасах. А если разбить трудочас на составляющие, то мы получим трудоминуты и трудосекунды, количество которых в трудочасе несложно рассчитать.

Давайте определим, насколько объективно оценён сегодня труд в трудочасах на примеребизнес-плана для производства сливочного мороженного.

Для это мы берём месячный оклад персонала и делим его на 22 смены и на 8 часов. Получаем такие данные:

1. Директор — 198,86 руб./ч

2. Технолог — 170,45 руб./ч

3. Начальник отдела сбыта — 170,45 руб./ч

4. Специалист отдела сбыта — 142,05 руб./ч

5. Кладовщик — 113,64 руб./ч

6. Начальник производства — 142,05 руб./ч

7. Рабочий — 85,23 руб./ч

8. Грузчик — 68,18 руб./ч

В данном бизнес-плане труд рабочего как раз относится к дополнительным расходам, а в себестоимости учитывается только стоимость сырья и электроэнергии.

Теперь давайте определим, сколько реально должен стоить трудочас рабочего и, какую сумму украл у него капиталист.

Для этого нам понадобятся такие данные: стоимость потреблённых средств производства (с), сумма общих расходов (k) (без учёта оклада рабочих) и цена товара (W). В итоге получим такое выражение:

v=W-(с+k)=185,00 руб./кг-(127,34 руб./кг+36,54 руб./кг)=21,12 руб./кг

Таким образом, мы получили стоимость живого труда, вложенного в один килограмм продукта, равную 21,12 руб. Чтобы узнать стоимость одного трудочаса живого труда, необходимо это число умножить на 1000 кг товара, изготавливаемого за одну смену и поделить на количество часов в смене (8 ч). Получаем, что стоимость одного трудочаса живого труда составит 2 640,00 руб./ч. Сравните это с окладом 85,23 руб./ч.

Теперь мы сможем узнать, сколько же крадёт у своего рабочего наш капиталист. Для этого вычислим, какую чистую прибыль даёт наше предприятие в час. Делим чистую прибыль на количество смен и на 8 часов в смене. Получаем 2 449,68 руб./ч или 93% от стоимости одного трудочаса живого труда. То есть рабочий получает за свой труд, вложенный в производство товара только 7% от его реальной стоимости, а капиталист крадёт у своего рабочего 93% его труда. А учитывая то, что в смене работает 5 рабочих, то каждый из них получает (2 640,00-2 449,68)/5=38,06 руб./ч.

Если учесть наш предыдущий вывод о том, что труд является первичным по отношению к капиталу, который измеряется в денежных единицах, и наши расчёты по реальной стоимости одного трудочаса рабочего, то можно сделать вывод, что единица измерения труда — трудочас и является самой универсальной денежной единицей, которая не будет подвержена ни инфляции, ни различным манипуляциям, ни другим финансовым трудностям, а их истинная ценность будет зависеть от источника труда, то есть человека и, чем больше в стране будет здоровых и грамотных людей, тем ценнее будут результаты их труда, будь то мороженое или космодром.

Теперь, когда мы определили, в чём же истинная ценность человеческой жизни, давайте подумаем о том, как создать, а более правильно будет сказать, как восстановить условия, в которых человеческий труд будет использоваться максимально эффективно.

Испокон веков мы всё делали сообща, как говорится, всем скопом. Дома строили всем посёлком, рождение детей отмечали всем посёлком, хоронили тоже всем посёлком. И даже сегодня у нас сохранилась эта традиция, вспомните такие праздники, как Первомай, День Победы и даже на Новый год собирается максимальное количество родственников. В нас изначально заложена склонность к коллективизму.

Но враги наши не дремлют, действуя по принципу «Разделяй и властвуй». Надо отметить, что они в этом очень преуспели. Они даже смогли откусить от нас новый кусок — так называемую «Украину», которая всегда была частью Русского мира под названием Малороссия, не потому, что она младше, а потому, что она — малая часть Великой России — Великороссии. Кроме этого, после развала СССР нам внушили, что мы все должны заниматься бизнесом, то есть, конкурировать друг с другом в борьбе за кусок хлеба и ни в коем случае нам нельзя объединяться, т. к. это противоречит антимонопольному законодательству. Чувствуете как тонко, исподволь нам навязали чуждую, противную нашей душе идею о том, что человек человеку — волк?

Понятно, что делают это они не только на осколках СССР, но и в своих странах тоже, но главное понимать, зачем они это делают. А делают они это от того, что боятся объединения простого народа, потому что вместе — мы сила! Вместе мы можем свернуть шею любому супостату, что подтверждается нашей Великой победой в трагической Великой Отечественной войне. Они боятся этого, как чёрт ладана. Именно поэтому современные либералы в России пытаются опорочить нашу память об этом событии и о великом подвиге великого русского народа.

Но, чтобы победить эту гидру, важно не только помнить, но и действовать. Нужно восстанавливать наши исконные традиции, ведь ещё совсем недавно русский человек для занятия промыслом объединялся в артели. А что такое артель? Вот, что пишет об артели Википедия: «Арте́ль в России и СССР — добровольное объединение людей для совместной работы или иной коллективной деятельности, часто с участием в общих доходах и общей ответственностью на основе круговой поруки.

Артели строились на договоре, обычно устном (иногда в большой артели при выполнении длительных и сложных работ — на письменном), содержавшем условия деятельности и обязательства её членов. Артель состояла, как правило, из близких: по возрасту, физической силе и трудовой квалификации работников, равных по своим правам и обязанностям. Первоначально артели возникали на основе общинных, земляческих, родственных и национальных связей, со временем, особенно с развитием рыночной экономики, эти связи расширялись. Управление артелью осуществлял староста (он же рядчик, подрядчик, батырь, кормщик, атаман, усредник и пр.), которого выбирали на общем собрании из числа наиболее энергичных, знающих и опытных членов артели. Кроме того, артелью избирались один или двое помощников старосты, иногда для контроля за ним — особые «наблюдатели».»

Во всесоюзной экономической дискуссии в 1951 году Д.Т. Шепилов, А.Н. Косыгин отстаивали и приусадебное хозяйство колхозников, и свободу артельного предпринимательства. Об этом же писал Сталин в своей последней работе 1952 года «Экономические проблемы социализма в СССР». В позднем СССР артели стали называть кооперативами, но это уже были не те артели и создавались они уже для других целей, в частности, для отмывания нетрудовых доходов. По-этому у многих слово «кооператив» ассоциировалось с чем-то нечестным, незаконным.

Казалось бы, при чём тут артели? А я отвечу. Приведите мне хоть один пример более демократической формы коллективной собственности, в которой все равны, как в доходах, так и в ответственности и, что немаловажно, не используется эксплуатация наёмной рабочей силы! Я такой не знаю, кроме артели.

Давайте сравним финансовые показатели вышеприведённого примера с производством мороженого с показателями такого же производства, но по артельному принципу.

Для начала рассмотрим вопрос персонала. В артели всё решается сообща и, для избежания лишних расходов некоторые должности можно будет совместить. Так, например, председатель артели сможет выполнять ещё обязанности технолога и начальника отдела сбыта, один из рабочих сможет дополнительно выполнять функции кладовщика, а оставшиеся четверо рабочих смогут совмещать функции грузчика. В начальнике производства необходимость отпадает, т. к. в артели надсмотрщики не нужны. В итоге, вместо 15-ти человек персонала, в артели остаётся только 8-мь.

Будем исходить из того, что у всех членов артели равные паи, соответственно и зарплата у всех будет равная. Если пересчитать фонд зарплаты из приведённого выше примера на 8-мь человек вместо 15-ти, то средняя зарплата составит 37 625 руб. Допустим, что артельщики условились установить всем зарплату в 25 000 руб.

Таблица 1

Это даст экономию в 101 000 рублей, которые можно будет направить на развитие или расширение производства, не пользуясь кабальным кредитованием.

Теперь давайте пересчитаем себестоимость с учётом труда рабочих и определим расходы, учитывая новые оклады. Итак, себестоимость за месяц составит:

2 709 008 (сырьё)+126 000 (электроэнергия)+125 000 (труд)=2 960 008 руб.

Общие расходы составят:

816 000-226 000=590 000 руб.

Тогда прибыльность составит (в сравнении капиталиста и артели):

Таблица 2

Исходя из наших расчётов, можно сделать вывод, что при артельной системе производства, мало того, что прибыль возросла почти на 20%, так и каждый работник получает равную долю этой прибыли в 55 249 руб., которой артельщики могут распоряжаться по своему усмотрению, могут сразу забрать и тогда их доход составит 25 000+55 249=80 249 руб., могут направить деньги на расширение или развитие производства, а могут направить их на обновление социальной инфраструктуры, например, на ремонт садика или школы, в которых учатся их дети, или ремонт других объектов социальной инфраструктуры.

Теперь самое интересное. Для начала, вспомним, что такое земство. Вот, что пишет Википедия: «Зе́мства (зе́мские учреждения) — выборные органы местного самоуправления (земские собрания, зе́мские упра́вы) в России в 1864—1919 гг. на уровне губернии, уезда и (с 1917 г.) волости. Они были введены земской реформой 1864 года. К 1914 году земства существовали в 43 губерниях Европейской России. Упразднены в 1918 году.

Проект земской реформы разрабатывался с 1859 комиссией при министерстве внутренних дел (председатель Н.А. Милютин, с 1861 — П.А. Валуев). Подписанное Александром II «Положение о земских и уездных учреждениях» отразило различные интересы дворянских группировок.

Одной из целей создания земств было, по словам министра внутренних дел Ланского, «вознаградить дворян за потерю помещичьей власти», предоставив им «первенство в местной хозяйственной администрации» (был установлен высокий имущественный, а с 1890 года и сословный избирательный ценз).

Все землевладельцы, торговцы и промышленники, обладающие недвижимым имуществом определённой ценности, а также сельские общества получили право избирать из своей среды на три года представителей («гласных») в уездные земские собрания. Эти собрания, под председательством уездного предводителя дворянства, собирались ежегодно на короткий срок для руководства хозяйственными делами уезда. Уездное земское собрание избирает из своей среды уездную земскую управу, состоящую из председателя и двух членов. Управа была постоянным учреждением.

Раз в год в губернском городе происходил съезд депутатов от уездных земских собраний всей губернии под председательством губернского предводителя дворянства — это губернское земское собрание. Оно осуществляло общее руководство хозяйственными делами губернии. Для постоянного ведения этих дел оно избирало губернскую земскую управу из председателя и нескольких членов.

В губернское земское собрание, помимо гласных, входили местные представители ведомств. В губернских собраниях председательствовал губернский предводитель дворянства или иное лицо, установленное на эту должность губернатором.

Земствам было предоставлено право облагать население уездов сборами и повинностями на земские нужды (строительство и обустройство школ, благотворительность, медицинская помощь, устройство дорог и мостов и т.п.).»

Если развить артельную систему по аналогии с земством в дореволюционной Российской империи, только не по имущественному и сословному, а по трудовому цензу, то мы получим местное самоуправление, которое сможет самостоятельно поддерживать и развивать местную социальную инфраструктуру, не дожидаясь помощи государства до бесконечности.

А когда результаты коллективного труда, конвертируются не в индивидуальный капитал частника-капиталиста, а в общественные блага трудового коллектива, в виде социальной инфраструктуры, трудовой коллектив совсем иначе относится и к своему труду, и к разнице между личным (индивидуальным) и общим (коллективным). Если люди знают, что результат их труда принесёт конкретные осязаемые плоды для всего коллектива (причём, они сами решают, какие конкретно это будут плоды), они сами будут контролировать трудовой процесс и «выдавливать» из коллектива тунеядцев и иждивенцев.

Вот и получается, что нам надо возрождать свои традиции, которые объединят нас не только в борьбе с общим врагом — паразитами, но и дадут возможность повысить уровень жизни, а так же восстановить и развить социальную инфраструктуру.

© Заяц Стас в соавторстве с Андреем Ширшовым / 12 мая 2016 г., 12:02:44 / Допускается использование данной статьи без согласия авторов и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имён авторов