Мои статьи

Подписаться на RSS

Популярные теги Все теги

Коммунизм – это не новая правящая партия и не новая форма собственности, а новый экономический базис или способ производства



© Заяц Стас / НКП(б) / 16 ‎апреля ‎2020 ‎г., ‏‎23:35:24 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Доаграрная эпоха, как период зарождения тайного могущества служителей культа и религиозных деятелей



© Заяц Стас / НКП(б) / 3 ‎февраля ‎2020 ‎г., ‏‎10:05:47 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Порядок vs хаос



© Заяц Стас / НКП(б) / 28 ‎января ‎2020 ‎г., ‏‎9:26:51 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Почему религия не признаёт науку, а наука отвергает религию?



© Заяц Стас / 16 ноября 2017 г., 9:37:08 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Коммунизм – это не новая правящая партия и не новая форма собственности, а новый экономический базис или способ производства

В работах К. Маркса и Ф. Энгельса более ли менее подробное описание будущего коммунистического общества можно встретить только в двух работах «Критика Готской программы» и «Манифест коммунистической партии», предтечей которого стали «Принципы коммунизма» и в этом описании основное внимание уделяется только политической надстройке коммунизма, тогда как об экономическом базисе коммунизма практически ничего не сказано. То есть, при том, что классики марксизма всегда настаивали на том, что основой любых общественных отношений в первую очередь является именно экономический базис, в своих работах практически не уделили никакого внимания экономическому базису будущих коммунистических общественных отношений, а сосредоточились исключительно на политической надстройке коммунизма. Уже этот факт вызывает как минимум недоумение!


Маркс ввёл такие понятия, как средства производства и способ производства и, что каждым общественным отношениям соответствует свой уникальный способ производства, как то, рабовладельческий способ производства, феодальный способ производства и капиталистический способ производства, но о коммунистическом способе производства не сказал ни слова. Вероятно, отсюда и возникла путаница, которая привела к тому, что в конце ХХ века марксизм был предан забвению, т.к. Маркс, умышленно или нет, подменил коммунистический способ производства капиталистическим, т.е. он рассматривал переход к коммунизму в рамках капиталистического способа производства. Соответственно, он рассматривал капиталистические производительные силы в лице пролетариата, как неотъемлемую часть коммунистических производственных отношений, что в корне противоречит утверждениям самого Маркса.


Это равнозначно тому, чтобы утверждать, что переход от феодализма к капитализму был обусловлен тем, что крестьянство, как производительные силы феодальных производственных отношений революционным путём взяло власть и установило новые капиталистические отношения. Но, вместо этого, Маркс объективно доказывает, что крестьянство – это были устаревшие производительные силы, на смену которым пришли более прогрессивные производительные силы в лице пролетариата, которые и установили новые, более прогрессивные производственные отношения. В определении революционной обстановки, данной Марксом, когда производительные силы перерастают производственные отношения, именно пролетариат и был той прогрессивной производительной силой, которая переросла устаревшие феодальные производственные отношения и революционным путём установила новые, более прогрессивные буржуазные или капиталистические производственные отношения.


Таким образом, пролетариат уже сыграл свою прогрессивную революционную роль при переходе от старых феодальных к новым капиталистическим общественным отношениям, а при переходе от капиталистических отношений к коммунистическим, пролетариат будет являться устаревшими производительными силами подобно тому, как крестьянство было устаревшими производительными силами при переходе от феодализма к капитализму. Именно этим объясняются оппортунистические настроения пролетариата, с которыми столкнулся Энгельс во втором Интернационале уже после смерти Маркса. Другими словами, переход от капитализма к коммунизму будет обусловлен возникновением новых, более прогрессивных производительных сил, вместо отжившего и устаревшего пролетариата, как производительной силы уходящего капитализма.


Чтобы увидеть картину в целом, необходимо к таким понятиям, как средства производства и способы производства добавить понятие метода производства, который характеризует производственные отношения аграрной и индустриальной эпох. То есть аграрная эпоха, использующая аграрный метод производства, делится на два этапа: рабовладельческий и феодальный, использующие, соответственно, рабовладельческий и феодальный способы производства. Таким же образом индустриальная эпоха, использующая индустриальный метод производства так же делится на два этапа: капиталистический и коммунистический, использующие, соответственно, капиталистический и коммунистический способы производства.


Значит каждому этапу соответствуют свои способы производства, средства производства, производительные силы и производственные отношения. Так, рабовладельческому этапу соответствуют рабовладельческий способ производства и рабовладельческие производственные отношения, при этом, рабовладельческие производительные силы ещё тождественны рабовладельческим средствам производства, т.к. раб, как человек, как личность и как носитель производительной силы, в рабовладельческих производственных отношениях является вещью, собственностью рабовладельца, то есть одновременно и производительной силой, и средством производства.


Переход же к феодальному способу производства или феодальным производственным отношениям характеризуется тем, что производительные силы в лице крестьянства отделяются от средств производства и становятся самостоятельно действующей общественной силой, которая всё более начинает перекладывать свой труд на средства производства, такие как скот и механические устройства, использующие природные силы воды или ветра, как, например, водяные или ветряные мельницы. С этого момента берёт своё начало процесс всё большей и большей автоматизации человеческого труда, который, с развитием научно-технического прогресса, приводит феодальные общественные отношения, базирующиеся на аграрном методе производства, к упадку и переходу к более прогрессивному индустриальному методу производства, являющегося базисом нового капиталистического способа производства, производительными силами которого является пролетариат.


Развитие научно-технического прогресса ведёт ко всё большей автоматизации производства, что в свою очередь ведёт ко всё большему разделению труда и, как писал Маркс, ко всё большему отчуждению рабочего от результатов своего труда. То есть, с каждым новым достижением научно-технического прогресса, рабочий всё меньше и меньше становится пролетарием, а превращается в оператора, который управляет производственными механизмами и не участвует больше непосредственно в процессе производства, что ведёт к перерождению класса пролетариата в класс научно-технической интеллигенции, т.к. для управления новыми средствами производства необходим более высокий уровень образования.


Другими словами, если при рабовладельческом способе производства, раб, как человек является одновременно и производительной силой, и средством производства, то при коммунистическом способе производства уже не человек, а машина становится одновременно и производительной силой, и средством производства, то есть человек полностью отчуждается не просто от результатов своего труда, а вообще от самого процесса производства, а сами производительные силы при коммунистическом способе производства обезличиваются, то есть перестают быть живыми личностями, которые полностью заменяются безжизненными автоматами и роботами. Это означает, что коммунистический способ производства уничтожает не классовое разделение общества, как писали классики марксизма, с объединением всех классов в один класс пролетариата, а сам класс пролетариата, как эксплуатируемый класс. То есть коммунизм уничтожает эксплуатацию, как таковую, а эксплуатируемый класс пролетариев перерождается в другие общественные классы, которые продолжают существовать и выполнять свои функции.


Непонимание этих процессов, а также догматизация марксистской теории привели к застойным процессам в общественных отношениях Советского Союза и его последующему разрушению. Фактически коллективизация и индустриализация, с последующим развитием производственных отношений в СССР исчерпали марксистскую теорию, которая не описывала дальнейшего развития производственных отношений для перехода к коммунистическому способу производства, а по сути, ограничивалась только описанием капиталистического способа производства. То есть, индустриализация и развитие промышленности – это всего лишь выход на уровень развитых капиталистических стран, но догматическое восприятие руководством СССР пролетариата, как передового общественного класса, который теперь должен существовать вечно, не позволил Советскому Союзу перейти на новый уровень производственных отношений, при которых пролетариат, как эксплуатируемый класс должен исчезнуть.


Фактически у Советского Союза, после построения мощной самодостаточной промышленной базы, было два пути развития. Первый путь, который выбрал в последствии Горбачёв, Ельцин и их комсомольцы-младореформаторы – это путь свободных рыночных отношений или, проще говоря, капитализм, при котором мы сейчас и живём и, который, как показывают последние события, наконец-то себя исчерпал. Тут необходимо более подробно рассмотреть, что такое вообще капитализм и почему он себя исчерпал. То, о чём писал Маркс – это была только первая стадия капитализма, стадия производственного или промышленного капитализма, основанного на производственном капитале, но сам Маркс в «Капитале» рассматривал ещё два вида капитала – торговый и денежный или финансовый.


Соответственно, на смену промышленному капитализму с присущими именно ему кризисами перепроизводства, в начале ХХ века пришёл торговый капитализм с присущими именно ему своими новыми кризисами, самым ярким проявлением которых была «Великая депрессия» начала 30-х годов в США. В сущности, торговый капитализм – это именно то, что описывал в своей книге «Империализм, как высшая стадия капитализма» Владимир Ильич Ленин, который уже в самом начале ХХ века, то есть, в момент зарождения этой стадии капитализма очень тонко почувствовал «ветер перемен». То есть, торговый капитализм – это возникновение и усиление государственно-монополистических трестов, под эгидой которых стали наращиваться объёмы международной торговли, в том числе и энергоносителями.


На этом этапе создаются международные финансовые институты, которые устанавливают единую мировую валюту – доллар США, к которому привязываются национальные валюты самых крупных участников международных финансовых институтов. Но уже в начале 70-х годов ХХ века торговый капитализм сталкивается с новым крупнейшим нефтяным кризисом, после чего происходит привязка единой мировой валюты к стоимости нефти, установление плавающего курса, привязанных к единой мировой валюте других национальных валют и отказ от золотого стандарта, как пережитка производственного и торгового капитализма. Эти события можно считать переходом мировой экономики к последнему этапу капиталистических отношений – финансовому капитализму, который сегодня принято называть глобализмом.


Финансовый капитализм является последней стадией капитализма и характеризуется отказом развитых капиталистических стран от промышленного производства, путём переноса своей промышленности в страны третьего мира, наращиванием объёмов биржевых капитализаций не производственных и даже не торговых компаний, что, в сущности, можно охарактеризовать не иначе, как чистые финансовые спекуляции, наращиванием объёмов кредитования, как государств и международных компаний, так и малого бизнеса, и физических лиц. Всё это привело к колоссальной закредитованности вышеперечисленных субъектов, что выразилось в перманентном мировом экономическом кризисе, начавшемся в 2008 г. и достигло своего апофеоза в начале 2020 г.


Второй путь, по которому мог развиваться Советский Союз – это путь, собственно, перехода от капиталистического способа производства к непосредственно коммунистическому, с соответствующим отказом от товарно-денежных отношений и принятием перерождения класса пролетариата в класс научно-технической интеллигенции, но догматическое восприятие марксизма, с ключевым для него классом пролетариата не позволило руководству СССР выбрать этот путь развития, что и привело к плачевным последствиям, которые выразились в событиях 1991-93 г.г.


Соответственно, те политические постулаты, которые закладывали классики марксизма в свою теорию классовой борьбы, как то, мировая пролетарская революция, создание единой коммунистической партии и обобществление средств производства, как показала практика, ещё не являются гарантией перехода общественных отношений на новый уровень развития, т.к. основой будущей коммунистической формации может быть только новый экономический базис, как и утверждали классики марксизма, а ситуация, когда нынешние производительные силы переросли устаревшие капиталистические производственные отношения уже созрела, вот только вряд ли переход к коммунизму будет осуществлён путём «восстания машин», которым пугают человечество голливудские блокбастеры!



© Заяц Стас / Клуб НТТМ / 16 ‎апреля ‎2020 ‎г., ‏‎23:35:24 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Доаграрная эпоха, как период зарождения тайного могущества служителей культа и религиозных деятелей


Доаграрная или Варварская эпоха была первой эпохой в развитии человеческой цивилизации, которой предшествовала Райская эпоха, упоминаемая в библейском Ветхом завете. Вот, что в своей книге «Нищета мозга» в главе 3, которая называется «Райская эволюция», об этом пишет Сергей Вячеславович Савельев, российский учёный, заведующий лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАН:


«Человечество с удовольствием занимается утешительным самообманом, который позволяет смириться с сегодняшним положением вещей. Независимо от культурного уровня, образования и этнической принадлежности наиболее популярны умозрительные истории о том, что в прошлом все было лучше. Причина таких представлений кроется в коварстве и подобострастности человеческой памяти, постепенно изменяющей прошлое так, как нам хочется (Савельев, 2012). Поскольку прошлое вернуть нельзя, люди любят фантазии о светлом будущем, которое когда-нибудь неожиданно наступит. По-видимому, подобные мечтания большого мозга вполне оправданны и могли возникнуть как инструмент снижения излишней биологической активности у поздних социальных гоминид.


Системные последствия влияния фантазий о прошлом и будущем стали основой теологических моделей происхождения нашего общества. Почти все мировые религии объединяют две неплохие идеи, говорящие о том, что в незапамятные времена мы вышли из рая, а после смерти в него вернёмся. Если, конечно, будем себя хорошо вести. Получается своеобразное воспоминание о будущем, которое проверить совершенно невозможно, но в которое очень удобно верить, особенно в условиях странноватой реальности.


Занятно, что многократно воспроизведённое во всех религиях воспоминание о райской жизни имеет под собой некоторые биологические основания. Начало этой истории имеет глубокие корни, которые уходят в прошлое на 20-25 млн лет. В те далёкие времена наши архаичные предки напоминали небольших мартышек и вели соответствующий образ жизни. Ничего привлекательного, разумного или духовного в этих существах заподозрить было невозможно (Савельев, 2010). Одновременно существовало большое разнообразие более или менее специализированных мартышкообразных существ, которые населяли огромные территории. Широкая распространённость небольших приматов стала субстратом для адаптивного отбора в самых разных условиях обитания.


Среди многообразия биотопов, заселённых нашими далёкими предками, были как экстремальные, так и благоприятные условия существования. По-видимому, в Восточной Африке сложилась оптимальная среда для процветания приматов, которая подразумевает получение множества биологических благ с минимальными затратами. Иначе говоря, для любого вида условия считаются благоприятными в том случае, когда никаких ограничений для самовоспроизведения со стороны внешней среды и источников питания не существует. Основные усилия нашего мозга направлены на достижение именно этих целей, которые мы вожделенно называем райскими условиями. Нерукотворный обезьяний рай в Восточной Африке возник в результате естественных изменений ряда природных условий, которые просуществовали около 10-15 млн лет, а затем исчезли.


Данный период эволюции приматов сыграл в формировании человеческого мозга ключевую роль. Значимость этих событий невозможно переоценить, но и расплачиваться за них приходится по сей день. Судя по сохранившимся остаткам черепа наиболее древних приматов, можно предположить, что эпоха перехода на калорийную и нежную пищу началась около 25 млн лет назад. Признаки редукции зубной системы египтопитека (Aegyptopitecus zeuxis) и проконсула (Proconsul africanus) косвенно подтверждают это предположение (Савельев, 2010).


Попробуем реконструировать «райские кущи», ставшие основой упрощения зубной системы, двуногости и изменения поведения наших далёких предков. Более всего на роль рая подходят мелководные прозрачные реки с медленным течением, заливы с изрезанной береговой линией, устья рек и прибрежные леса в тропическом климате. Вполне понятно, что тёплые реки, богатые микроорганизмами, привлекают множество мелких беспозвоночных, питающихся ими рыб и птиц, гнездящихся на берегах и в кронах деревьев. Если перечисленных пищевых ресурсов довольно много, а сезонные изменения почти незаметны, то мы получаем природный рай. В нём, как в религиозных фантазиях, достаточно протянуть руку, чтобы насладиться зрелыми фруктами, и зайти в воду, чтобы закусить икрой. Остаётся только населить эти райские ландшафты нимфами и сатирами, что было самой лёгкой задачей. Роль реальных предшественников этих мифических существ исполнили разнообразные небольшие приматы, которые воспользовались волшебными условиями для размножения и праздности.


Следы этих событий мы видим в мифологии, в поведении человекообразных обезьян и у наших современников с неограниченными возможностями. Самым принципиальным и архиважным является то, что в райский период становления мозга человека впервые возник продолжительный переизбыток доступной и высококалорийной пищи. Такие условия существования являются уникальными и возникали в эволюции позвоночных крайне редко. Существование бесконечного источника пищи автоматически снижает давление естественного отбора и запускает механизм бесконтрольного увеличения видового разнообразия. Вероятность репродуктивного успеха любой мало-мальски жизнеспособной особи стала очень велика, а малосовместимые с жизнью отклонения могли сохраняться неопределённо долго. Подобные условия обычно способствуют как появлению гигантской индивидуальной изменчивости, так и массовому выживанию особей с выраженными соматическими патологиями и небиологичными формами поведения.»


Возможно, что этот «рай» исчез вследствие климатических изменений, т.к. есть версия, что на месте современной пустыни Сахара раньше были джунгли со множеством рек, но весьма вероятно и то, что человечество возникло благодаря критическому увеличению популяции тех приматов, которые населяли этот «рай». Вследствие чего, часть их была вынуждена покинуть привычные места обитания в поисках новых территорий, пригодных для комфортного существования. Эта версия выглядит тем более правдоподобной, что та часть приматов, которая осталась в «раю», обитает там и по сей день, не претерпев никаких эволюционных изменений. Другими словами, именно та часть приматов, которая покинула «рай» и смогла эволюционировать до современного человека, вследствие изменения условий их обитания.


Варварская эпоха, как и последующие за ней Аграрная и Индустриальная, так же состоит из двух фаз: активная (первобытно-общинная) и стабильная (родоплеменная). Учитывая третий закон диалектики, можно сказать, что наступившая после Райской эпохи, активная первобытно-общинная фаза Варварской эпохи наступила вследствие первой в истории человечества революции, когда часть жителей «рая» бросила вызов природе и своим праздным сородичам в поисках новой жизни, что стало отрицанием привычного образа жизни или антитезисом по отношению к тезису привычной райской жизни. Вследствие этого, новоявленные «революционеры» оказались в новых для себя суровых условиях, где приходилось выживать не только охотой на крупных травоядных, но и защитой от жестоких хищников. Именно эти условия показали, что в одиночку в этом новом мире выжить было невозможно и все одиночки сразу же стали жертвами дикой природы.


Поэтому первобытные люди вынуждены были держаться группами или общинами, которые постоянно пополнялись новыми членами, либо отбившимися от своей группы после неудачной охоты, схватки с хищниками или конкурирующими общинами, либо остатками других групп, которые потеряли большую часть своих товарищей, что было обусловлено болезнями или отравлениями. Эти первобытные общины вели кочевой образ жизни, в силу того, что долго оставаться на одном месте было опасно и не выгодно, с одной стороны, из-за конкуренции с местными хищниками, а с другой стороны, из-за истощения местной флоры и фауны, используемой в пищу.


Уже эти первобытные общины были разделены на два класса, преимущественно по половому признаку: мужская часть общины составляла первобытную боевую аристократию во главе с вожаком, которая занималась охотой и защитой от хищников и конкурентов, женская же часть занималась собирательством, уходом за потомством и больными или пожилыми членами общины. Ни о каких родовых отношениях в первобытной общине ещё не могло идти речи, т.к. как было указано выше – первобытная община состояла из абсолютно не связанных друг с другом родственными связями особями, которые прибывали в общину и убывали из неё сугубо хаотично, что зависело от внешних, не зависящих от воли членов общины факторов. Основной целью общины было совместное выживание путём противостояния внешним угрозам. Половые отношения в общине были беспорядочными, вследствие чего, появляющееся потомство могло знать только о своей матери, т.к. определить отца зачастую было невозможно.


Очевидно, что половой принцип разделения общины на классы ставил женскую часть общины в подчинённое положение по отношению к мужской. Можно сказать, что уже первобытное общество было разделено на классы, но угнетение одного класса другим проявлялось, в основном, в половом насилии мужской половины общины над женской, основой которого были естественные инстинктивные побуждения мужских особей к продолжению рода или, проще говоря, социальные отношения между первобытными классами были обусловлены не экономическими интересами, как в более поздних общественно-экономических формациях, а банальным инстинктом размножения.


В первобытной общине не было ещё места ни божественному, ни моральному, ни этическому, ни культурному, ни моральному – всё было подчинено только одной цели – выживание и продолжение рода. Не было никаких законов кроме законов природы, которым по привычке подчинялись все члены первобытных общин. Это была в прямом смысле борьба за выживание нового вида живой природы, от которой зависело будущее человечества и всей Земли. Но уже на этом этапе развития человеческой цивилизации у отдельных особей первобытной общины возникает потребность в познании законов окружающей их дикой природы, что привело к возникновению шаманизма, развитие которого и стало основой общественного прогресса человеческого общества.


Именно шаманы положили начало научно-техническому прогрессу, именно они, наблюдая за природой, стали одомашнивать дикие виды растений и животных, что привело к зарождению земледелия и животноводства, которые полностью перевернули жизнь простых людей и, именно это стало причиной перехода первобытных общин от кочевого образа жизни к оседлому. Собственно, с усиления роли шаманизма и перерождения его в жречество, начался переход от хаоса первобытно-общинного общества к стабильной родоплеменной фазе Варварской эпохи и, как раз, жречество стало главным эксплуататором всех остальных классов, которое продлилось в течение нескольких тысячелетий, вплоть до 1913 г., когда роль главного эксплуататора перешла к владельцам капитала и окончательно закрепилась за ними после краха последних феодальных европейских империй, обусловленного результатами Первой мировой войны, которая и была спровоцирована теми же владельцами капитала.


Но главная тайна, которая позволяла жрецам быть основным эксплуататором и при этом оставаться в тени – это именно тайная научная деятельность, которая тщательно скрывалась за ширмой якобы служения культу различных богов, который и был «изобретён» жречеством с целью одурачивания остальных общественных классов для тайной их эксплуатации. Именно жречество стояло у истоков зарождения такого института общественных отношений, как государство и именно жречество занималось созданием первых сводов законов, регулирующих общественные отношения под видом законов божьих, та же Тора или Пятикнижие Моисеево, которая является частью Библии, в сущности и является таким сводом божественных законов, которым должны были подчиняться не только самые низшие и малоимущие классы, но и класс торговцев и даже вожди, которые со временем получили статус монархов.


Наибольшего расцвета родоплеменных отношений при жречестве достигли так называемые «допотопные» цивилизации, которые находились преимущественно в тропическом поясе Южной Америки и Азии (включая Океанию), по всей видимости, в силу благоприятных климатических условий этих регионов, которые позволяли при минимальных усилиях получать достаточное для выживания рода количество пищи, как растительного, так и животного происхождения. Жречество достигло в этих цивилизациях колоссального могущества, подтверждением которого являются остатки монументальных каменных сооружений, сохранившихся по сей день, благодаря тому, что, во-первых, жречество, благодаря как раз своим научным исследованиям, добилось больших успехов в изучении и развитии технологий обработки камня, которые, во-вторых, были необходимы жречеству, для сооружения грандиознейших, даже по современным меркам, каменных храмовых комплексов, основным назначением которых являлось именно отправление жрецами своих культов, прикрываясь именами вымышленных самими же жрецами божеств.


Эти технологии были утрачены в силу того, что могущество жрецов и влияние их культов на общество со временем значительно ослабло и необходимость в таких монументальных сооружениях отпала, поэтому современному человеку трудно сегодня понять, как столь дальние предки людей могли достичь таких высоких результатов в обработке камня, но если учесть то, что на развитие этих технологий ушли столетия, а то и тысячелетия, да и сами культовые сооружения строились достаточно долго по современным меркам, плюс то, что эти сооружения носили именно культовый характер, то всё становится на свои места – таких технологий можно добиться и сейчас, но сегодня, просто на просто, больше нет необходимости в таких технологиях и таких сооружениях.


Последним государством такой жреческой «допотопной» цивилизации был Древний Египет, в котором влияние жречества оставалось очень сильным ещё достаточно продолжительное время и даже монархи Древнего Египта в лице фараонов подчинялись воле жрецов. Культовыми сооружениями Древнего Египта являются, сохранившиеся до сего дня, великие египетские пирамиды, которые для простых жителей являлись храмами жреческого культа, а для жрецов являлись сооружениями для научных исследований, которые тщательно скрывались жрецами от простых людей и военной аристократии под завесой тайны. Объясняется это очень просто – жрецы занимались научными исследованиями для того, чтобы управлять массами, а это было им необходимо для того, чтобы изымать у населения излишки добываемых ими продуктов питания, которые Маркс называет прибавочным продуктом.


Для этой цели жрецами и были придуманы культы различных богов, для ублажения которых люди должны совершать жертвоприношения в той или иной форме, в зависимости от того, чем занимался человек – земледелец приносил к жертвенному алтарю растительную пищу, а животновод, соответственно, мясо своих животных. Только эти жертвоприношения отправлялись не к богам, а прямиком в жреческие амбары, закрома которых и позволяли жрецам содержать войско, поддерживать высокий уровень жизни, как представителя богов на земле – фараона, так и своей собственной, а также оплачивать труд строителей пирамид и прочих культовых строений.


Древний Египет не был рабовладельческим, т.к. жрецы – это не рабовладельцы, они скрыто эксплуатируют все остальные слои населения, более того, жрецы должны быть против рабовладения, т.к. рабовладельцы – это военная аристократия, которая бросает вызов жречеству, претендуя на верховную власть, соответственно, рабовладение зарождается, как революционное движение военной аристократии против власти жречества, как антитезис нарождающейся Аграрной эпохи, открыто эксплуатирующей труд рабов к тезису отживающего родоплеменного общества, в котором основная часть людей живёт в равенстве и только жречество скрыто эксплуатирует их через культовые жертвоприношения с целью изъятия общественного прибавочного продукта.


Так рабовладение военной аристократии Древних Месопотамии, Греции, а затем и Рима отодвигает от властной кормушки жречество, которое временно уходит в подполье, после чего различные науки становятся достояние общественности, а жреческие культы остаются достоянием так называемых посвящённых, но жречество на время становится не покровителем монархов, а их верным помощником. И только после разложения рабовладельческих отношений начинается возрождение могущества жречества в форме Католической Римской церкви, что является началом перехода общественных отношений к феодализму, когда Римская церковь, снова прикрываясь волей божьей, начинает подчинять своему влиянию разрозненные европейские монархии, которые настолько проникаются новым культом христианства, что даже организовывают Крестовые походы в землю обетованную под прикрытием новой божественной доктрины.


Римская церковь, как продолжатель жреческих традиций Древнего мира, на протяжении многих столетий сохраняла своё могущество благодаря, с одной стороны, удержанию монополии на научную деятельность, отстаиваемую силами Святой инквизиции, примером чего служит участь католического монаха Джордано Бруно, а с другой стороны, опоре на феодальные европейские монархии, которые долгое время были поборниками Католической церкви, но отделение православия и протестантизма сильно пошатнули авторитет Католического Рима, а усиление буржуазной демократии, в конечном счёте, привело к краху всех феодальных монархий, что позволило торговому и финансовому капиталу вырвать власть из рук, как Римской, так и остальных христианских церквей.


Современные религиозные институты превратились в декоративные элементы общественной жизни – за последние 100 лет буржуазного атеизма они утратили понимание своего предназначения и, полностью отрёкшись от научных изысканий, которые стали доступны всем слоям населения, занимаются только проповедованием закостенелых христианских догм своим адептам, которые взамен на эти проповеди вносят свои пожертвования богу, т.к. кроме слепой веры в церковные догматы у современных прихожан ничего не осталось.



© Заяц Стас / Клуб НТТМ / 3 ‎февраля ‎2020 ‎г., ‏‎10:05:47 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Порядок vs хаос


Марксизм – это идеология коммунизма, как нового мирового порядка, который является синтезом старого феодального порядка и капиталистического хаоса! Очевидно, что марксизм не может быть идеологией ни феодализма, ни капитализма! О том, что в первой половине 19-го века возникают три великие идеологии эпохи модерна – консервативная, либеральная и марксистская, говорит советский и российский учёный-историк Андрей Ильич Фурсов в передаче на канале «День ТВ» под названием «Историей будут управлять техножрецы», со ссылкой на слова Иммануила Валлерстайна. В этом и кроется ошибочность данного высказывания о том, что консерватизм не приемлет никаких изменений, либерализм допускает постепенные эволюционные изменения, а марксизм приемлет только скачкообразные революционные изменения, то есть является чисто революционным, т.к. сам Валлерстайн, в своём стремлении модернизировать марксизм, пришёл к абсолютно противоположным результатам – извратил его, опошлил и вульгаризировал.


Учитывая тот факт, что с конца восемнадцатого и до начала двадцатого веков революции преимущественно были буржуазными и, соответственно, носили либеральный характер, становится очевидным, что именно либеральная идеология и является революционной, а марксизм, скорее синтезирует в себе все достижения предшествующих общественных отношений – феодальных, являющихся носителями консервативной идеологии и буржуазных или капиталистических, явно основывающихся именно на либеральной идеологии. Это полностью соответствует третьему закону диалектики – закону отрицания отрицания. Исходя из него получаем, что феодализм необходимо рассматривать как тезис, капитализм, как антитезис, а коммунизм, как синтез феодализма и капитализма. Следовательно, можно сформулировать такой смысловой ряд:


• Феодализм – консерватизм – порядок – тезис;

• Капитализм – либерализм – хаос – антитезис;

• Коммунизм – марксизм – новый порядок – синтез.


Так же необходимо отметить, что порядок и хаос – это разнонаправленные фазы общественного развития, соответственно, порядок – пассивная, а точнее, стабильная, а хаос – активная фаза. Каждая из этих фаз обладает своими характерными особенностями. Так для стабильной фазы феодализма характерны: авторитарная форма правления, подчинение прав и свобод народа воле правящей верхушки, религиозное или теистическое мировоззрение, гонение на науку, отсутствие технического прогресса. Для активной же фазы капитализма всё зеркально противоположно: демократизация форм правления, либерализация прав и свобод граждан, реформирование религиозности с последующей её деградацией, строго научный взгляд на мир и, как следствие, бурный научно-технический прогресс.


Именно поэтому стабильная фаза общественных отношений устанавливает определённый порядок, подчиняет общество неким высшим законам, догматизированным религиозной моралью, что позволяет поддерживать в обществе определённую стабильность или хотя бы видимость такой стабильности. Но застойность общественных процессов и отсутствие научного и социального прогресса ведёт к недовольству определённых кругов общества, называющих себя либералами и втягивающих в этот процесс всё большие слои населения, что неминуемо заканчивается свержением старого порядка путём революции и перехода к новой, активной фазе общественных отношений.


Активная же фаза, наоборот, опрокидывает все устоявшиеся представления о законности и морали и ведёт, в буквальном смысле, к хаосу, который вынуждает либеральных парламентариев вернуть хоть какую-то видимость государственности в лице демократического монарха, т.е. президента, соответственно, государство является единственным гарантом порядка в общественных отношениях. Именно поэтому Маркс так остро спорил с анархистами Прудоном и Бакуниным, т.к. понимал, что анархизм – это крайняя форма либерализма, не имеющая ничего общего с интересами пролетариата и, что реализовать диктатуру пролетариата можно только через пролетарское государство. Как показала история, установление либерального хаоса с полным уничтожением государств, заканчивается таким политическим кризисом, что приводит к реакции старых порядков, как это произошло во Франции с Наполеоном или в Германии с Гитлером, а также в России в 1991 году, где с 2000 года установился чистый бонапартизм. В России же 1917 года этот либеральный хаос привёл к такому политическому и экономическому кризису, что власть буквально подобрали марксисты-большевики, которые сразу же стали устанавливать в России новый коммунистический порядок.


Всё это говорит о том, что стабильная фаза общественных отношений всегда заканчивается либеральной революцией с переходом к активной фазе, а активная фаза общественных отношений рано или поздно приводит к такому политическому и экономическому кризису, который приводит либо к реакции старых порядков, либо к установлению нового, более прогрессивного порядка, подобно тому, как после краха Римской империи произошёл переход от рабовладельческих общественных отношений к феодализму в новых европейских государствах. Так же можно констатировать, что рабовладение было активной революционной фазой или антитезисом к дорабовладельческим общественным отношениям, о которых сегодня науке практически ничего не известно и, что рабовладение стало активной фазой новой аграрной эпохи, пассивной фазой которой стал феодализм.


Следовательно, капитализм стал такой же активной фазой новой индустриальной эпохи, пришедшей на смену аграрной и, что после политического и экономического кризиса капитализма, который сегодня становится всё более очевидным, следующей, уже стабильной фазой индустриальной эпохи станет коммунизм. То есть, можно сказать, что развитие общественных отношений состоит из отдельных эпох, каждая из которых, в свою очередь делится на две фазы, активную и стабильную и на сегодняшний день, нам известны три такие эпохи: доаграрная (подробнее о ней будет в отдельной статье), аграрная, состоящая из активной рабовладельческой фазы и стабильной феодальной и, наконец, индустриальная, активной фазой которой является капитализм, закат которого мы все сегодня наблюдаем, а стабильной фазой которой будет коммунизм, как новый мировой порядок.


В этом контексте становится понятно, что мировая пролетарская революция, начавшаяся в октябре 1917 г., как смена общественно-экономических формаций, находится только в стадии своего развития, но зато подходит к своему завершению мировая капиталистическая революция и сегодня даже страны так называемого соцлагеря, включая бывшие советские республики, все как один, встали на путь капитализма, потому что именно либерализм, как идеология капитализма, является революционной идеологией или, идеологией управляемого хаоса. Именно Маркс указал, что пролетарская революция будет коренным образом отличаться от буржуазной, т.к. последняя, провозглашая абсолютную свободу, объявляет государство своим врагом, подчиняет его себе и доводит до полной деградации, что и можно наблюдать сегодня – все либеральные государства погрязли в коррупции и перестали выполнять свою роль по контролю и стабилизации общественных отношений, тогда как пролетарская революция ведёт к установлению диктатуры пролетариата через пролетарское государство и именно это кардинально отличает марксизм от либерализма.


Маркс был абсолютно прав! Он создал абсолютно новую идеологию, идеологию которая, в отличие от консерватизма и, особенно, либерализма, не разъединяет, а наоборот объединяет самые широкие народные массы. Маркс как будто подсознательно почувствовал, что будущее человечества возможно только при полном объединении людей путём преодоления классовых, национальных, религиозных и индивидуальных частных отличий каждого человека. Это основано на особенностях строения и эволюции человеческого мозга, что достаточно наглядно показал российский учёный, заведующий лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАН Сергей Вячеславович Савельев в своей книге «Нищета мозга» в главе 11, которая называется «Новые виды мозга». С одной стороны, в самом конце главы, он пишет:


«Вариабельность человеческого мозга нельзя свести только к большей или меньшей выраженности одинаковых способностей. Если бы индивидуальность в строении мозга исчерпывалась только количественными различиями, то человечеству повезло бы больше. Можно провести аналогию между мозгом человека и автомобилем. Количественные различия означают, что автомобиль с мощностью мотора в 400 лошадиных сил будет ехать быстрее и лучше, чем 50-сильная конструкция. Тем не менее оба автомобиля смогут передвигаться похожим образом. Если затащить слабенькую модель на высокую гору с длинным и прямым спуском, то и её можно разогнать до приличной скорости. Однако ничего нельзя сделать с автомобилем, у которого квадратные колёса или их вовсе нет. Он никуда и никак не поедет даже с высокой горы. Примерно такие последствия в индивидуальном поведении предусматривают качественные различия в строении мозга. Мозг человека оказался более изменчив, чем ожидалось. Наличие качественной разницы между людьми в организации мозга ставит крест как на всеобщем равенстве, так и на сути идей социализма и коммунизма.»


То есть, Сергей Вячеславович говорит, что мозг каждого человека настолько индивидуален, как качественно, так и количественно, что никакое объединение людей невозможно. С другой стороны, в самом начале этой же главы, он пишет абсолютно противоположное:


«Мозг человека создал систему нестабильных социальных инстинктов, которые передаются потомкам независимо от их наследственности, но всегда в конструкционно новый мозг. Иначе говоря, индивидуальная изменчивость головного мозга всегда адаптирует содержание социальных инстинктов в зависимости от своего строения. Эта модификация делает социальные инстинкты нестабильными, но быстро изменяющимися. Их сочетание с инстинктивно-гормональными формами поведения гарантирует как стабильность вида в целом, так и невероятную приспособляемость к изменяющимся условиям и техническому прогрессу.»


Другими словами, Сергей Вячеславович пишет, что человеческий мозг, с одной стороны, чрезвычайно индивидуален у каждого человека, что делает людей непохожими друг на друга, но, с другой стороны, он так же чрезвычайно изменчив и способен подстраиваться и приспосабливаться к любым новым условиям и техническому прогрессу. Именно это, вопреки мнению автора, как раз и позволяет людям объединяться и подстраивать свои социальные инстинкты под общие интересы.


Если феодальный консерватизм делит людей на сословия, нации и религиозные конфессии, что порождает социальную, национальную и религиозную вражду, а капиталистический либерализм насаждает индивидуализм, эгоизм и личное потребительство на основе частной собственности, то марксизм, как раз в пику этим «общечеловеческим ценностям», провозглашает при коммунизме бесклассовое общество, интернационализм, атеизм и коллективизм на основе обобществления средств производства. Именно объединение людей по этим четырём направлениям способно вывести человечество на качественно новый социальный уровень, наглядным примером чего является Советский Союз, создавший абсолютно новый тип людей – советского человека, которому была чужда классовая рознь, национальная и религиозная вражда и махровый частнособственнический индивидуализм, что и позволило советскому народу в наиболее кратчайшие сроки вывести свою страну на самые передовые позиции во всём мире!


На смену нынешнему управляемому хаосу либерального капитализма придёт новый мировой порядок коммунизма, который объединит людей под лозунгами социальной справедливости, интернационализма, атеизма и коллективизма!



© Заяц Стас / Клуб НТТМ / 28 ‎января ‎2020 ‎г., ‏‎9:26:51 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Почему религия не признаёт науку, а наука отвергает религию?


Сегодня, с точки зрения простого обывателя, может показаться, что наука и религия – это две, не зависящие друг от друга сферы жизнедеятельности. Но так ли это на самом деле?


На первый взгляд может показаться, что и наука и религия развивались исторически независимо друг от друга – современные религиозные конфессии возникли из древних культов, а наука была движима техническим прогрессом. При этом сформировался стереотип, что религия озабочена духовной стороной общественной жизни, тогда как наука исследует исключительно материальную составляющую общества и окружающего мира.


Но давайте обратим свой взор вглубь веков. Ещё на заре человечества не все члены первобытной общины были задействованы в охоте и других способах добывания пищи – были среди первобытных людей такие, которые смотрели на мир несколько иначе, чем их сородичи. Такие люди уже тогда замечали, что окружающий их мир не только сложно устроен, но и функционирует согласно каким-то скрытым от их глаз законам – так называемым, законам природы. Изначально эти люди казались окружающим чудаками не от мира сего, т.к. они всё время занимались не добыванием себе пищи, а поиском различных снадобий, кореньев и пр.


Так, можно сказать, появились в первобытном обществе первые представители науки, которые изначально специализировались на том, что помогали своим соплеменникам излечивать разные болезни и недуги. Окружающие так и называли их знахарями и ведунами, т.к. те уже тогда обладали знаниями, недоступными остальным членам общины в силу определённого склада ума.


Изначально эти люди не обладали какой-либо властью, а были рядовыми членами общины, выполняющими функции лекарей. Но со временем, по мере того, как в обществе начала формироваться первая примитивная иерархия во главе с самым сильным членом общины – вождём, который получал всю полноту власти над своими соплеменниками, вожди стали использовать способности этих людей к познанию окружающего мира в своих интересах. То есть, чтобы контролировать толпу не только собственной силой, но и страхом перед природными стихиями, такими как гром, молния, огонь и пр. Так эти знахари и ведуны стали приобщаться к наделённым властью первобытным классам.


Со временем этот тандем всё больше и больше сплачивался, при этом, каждая из его сторон преследовала свои собственные интересы: вождь при помощи сверхзнаний ведунов манипулировал своими «подданными», а ведуны, опираясь на власть вождей, благоустраивали свой быт, т.к. от природы не обладали способностями к самостоятельному добыванию пищи и прочих благ.



В процессе этого сотрудничества стали формироваться первые культы, из которых впоследствии сформировались современные религиозные течения, но предтечей этих культов, всё-таки были знания, полученные в процессе наблюдения и изучения законов окружающего мира. Можно сказать, что все адепты тех или иных культов были, в какой-то степени, больше учёными, чем религиозными деятелями. В полной мере это проявилось в Древней Греции, когда в процессе освобождения большинства граждан от физического труда за счёт труда рабов, дало колоссальный толчок в развитии различных наук, достижениями которого мы пользуемся до сих пор. При этом параллельно, в Древней Греции существовало большое число различных культов, основанных на поклонении тем или иным богам древнегреческого пантеона.


Вероятно, с этого и началось разделение двух различных течений в общественной жизни: научного и религиозного, но, опять же повторюсь, оба они вышли из одного начала, которое занималось познанием законов окружающего мира. Просто целью науки было дальнейшее изучение законов природы и использование полученных знаний для развития и прогресса общества, а целью религиозных культов оставалось укрепление власти правящих элит.


Если рассматривать это раздвоение с точки зрения классов и каст, то получится такая картина, что в аграрную эпоху, к которой относятся рабовладельческая и феодальная общественно-экономические формации, существовали классы священников, воинов, торговцев и крестьян. В более же прогрессивной, индустриальной эпохе, к которой относятся буржуазная и капиталистическая экономические формации эти классы уже представлены соответственно учёными, банкирами и рабочими.


При этом, выявляется тот факт, что если в аграрную эпоху, воины (читай, правители или монархи) использовали священников для укрепления собственной власти, а торговцы использовали крестьян для увеличения своего благосостояния, то в индустриальную эпоху, класс воинов со временем вообще исчез, а его заменили политики различных форматов и уровней, которые вместе с учёными и рабочими стали инструментом для обогащения банкиров.


Подводя итог, можно констатировать, что на сегодняшний день все религиозные течения являются атавизмом, пережитком прошедшей аграрной эпохи и все попытки возрождения религиозности – есть мракобесие, ведущее к деградации, а не к прогрессу общества.


© Заяц Стас (Л.Ш.Л.) / 16 ноября 2017 г., 9:37:08 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора

Слом старой системы власти

Никто не будет спорить, что для того, чтобы построить новое здание на месте старого, нужно это старое разрушить до основания вместе с фундаментом, иначе останется опасность того, что из-за несоответствия старого фундамента параметрам нового здания это последнее будет постепенно разрушаться.


Подобный же подход, по логике, должен использоваться и при смене общественно-экономических формаций, когда новая формация должна полностью избавляться от пережитков старой, иначе неизбежно проявление старых «болезней» с постепенной деградацией и вырождением уже новой общественно-экономической формации.


Посмотрим, что же происходило на самом деле в историческом процессе смены общественно-экономических формаций, начиная с первобытно-общинной, с диалектической точки зрения.


В первобытном обществе сформировались общественные отношения на принципе всеобщего равенства, т. к. ни один член этого общества не имел, по сравнению с остальными, никаких преимуществ ни в имущественном, ни в социальном, ни в каком другом плане. Можно сказать, что все обладали равными инструментами, данными от природы — ногами и руками.


Первобытное общество познакомило человечество с базовыми принципами демократии и надолго заложило в сознание людей её принципы.


Постепенно в первобытных общинах начали формироваться отдельные роды по принципу кровного родства, одни из которых стали расти и усиливаться, а другие хиреть и вырождаться. После окончательного формирования родоплеменной формации общество было разделено на рОдных и безродных, первые из которых стали обладателями определённого родового имущества и земли, а вторые остались ни с чем и были вынуждены наниматься к первым на работу.


Так, при родоплеменной формации, происходит расслоение общества на первые классы имущих и неимущих и возникает понятие частной собственности, а так же появляется прообраз торговли в форме натурального обмена.

Переход к рабовладельческому строю был обусловлен быстрыми темпами роста аграрного производства, обусловленного развитием торговых отношений и происходил на фоне активных военных и торговых экспансий. Военные кампании позволяли расширять масштабы аграрного производства за счёт захвата всё большего количества новых земель и обращения бывших жителей этих земель в своих рабов, что, в свою очередь, увеличивало объемы торговли с союзниками.


Первые рабовладельческие страны строили своё общество на принципах демократии, по аналогии с первобытным обществом, но, с течением времени, всё больше из них, в силу сложных политических перипетий, переходило к авторитарному принципу общественного устройства. На этом фоне возникла необходимость в создании государственного аппарата, как главного управляющего органа монархии в лице императора и парламента, как органа, выражающего и отстаивающего интересы олигархии, в лице крупнейших рабовладельцев.


Другими словами, рабовладение породило государство и парламентаризм, а так же, торговлю, основанную на денежном обмене, какой она сохранилась и до наших дней.


С крушением крупных рабовладельческих империй, на их месте возникает множество мелких государств, во главу которых становятся самые сильные роды, использующие единоличную монархическую систему власти. Это сопровождается освобождением порабощённого местного населения и наделением его земельными наделами.


Так происходит переход от рабовладения к феодализму, который порождает возникновение суверенных национальных государств, опирающихся на свои монархии и эксплуатирующих труд бывших рабов, которые с развитием и насаждением новых христианских религий, становятся (х)крестьянами.


Значит результатом формирования феодализма стало окончательное утверждение монархии, как единственной формы государственной власти и возникновение религии в современном понимании этого слова, как силы, сдерживающей в узде широкие крестьянские массы.


А вот с формированием условий для перехода к буржуазной общественно-экономической формации начинаются сложности. Вновь возникшая прогрессивно мыслящая буржуазия после захвата власти через революционные восстания, допускает грубейшую ошибку и вместо полного уничтожения государственного аппарата, как инструмента своего классового врага — монархии, параллельно с вновь образованными парламентами, призванными отстаивать интересы буржуазии, сохраняют государство вместо полного провозглашения республики.


По сути, вместо уничтожения государственной монаршей власти, буржуазия просто переименовала её в институт президентства, тем самым легализовав монархию в буржуазно-демократических республиках. Эта ошибка стоила буржуазии того, что выделившаяся из их же круга новая олигархия отобрала у буржуазии власть, узурпировав буржуазные парламенты, обернув их в свою пользу и обложив буржуазию налогами, пошлинами и прочими поборами через кабальное законодательство по аналогии с тем, как в своё время был обложен оброками крестьянин.


В итоге этой контрреволюционной реакции, буржуазная формация плавно переродилась в капиталистическую, в которой власть стала принадлежать уже не промышленному, а финансовому капиталу, полностью подчинив себе буржуазию.


Подобную же ошибку совершили и социал-демократы в лице большевиков, которые после взятия власти хоть и устранили враждебное буржуазное Временное правительство, но сохранили, по сути, монархический государственный аппарат, который в последствии породил новую, уже советскую буржуазию в лице бюрократической партноменклатуры, которая в итоге и совершила развал СССР в целях легализации своей номинальной власти путём присвоения себе советских предприятий народного хозяйства.


Если реально смотреть на вещи, то в Советском Союзе социализма не было ни на одном этапе его существования.


В чём же заключается диалектика сменяемости общественно-экономических формаций? Если провести тщательный анализ эволюции общественно-экономических формаций, то прослеживаются такие закономерности.


Во-первых, условно все формации можно разбить на взаимозависимые пары, которые по отдельности олицетворяют собой отдельные эпохи. Например, первобытно-общинная и родоплеменная формации составляют варварскую эпоху, рабовладельческая и феодальная — аграрную эпоху, буржуазная и капиталистическая — индустриальную.


Во-вторых, в этих парах, более ранняя формация является революционной по отношению к предыдущей эпохе, а следующая за ней формация становится как бы консервативным застойным продолжением первой. На примере варварской эпохи видно, что первобытное общество занималось активным познанием окружающего мира, формировались попытки научного объяснения природных явлений в виде первых мифов и легенд, создавались и совершенствовались сначала оружие, а затем и орудия труда, появляются первые зачатки искусства в виде наскальной живописи и простейших женских украшений и т.п.


Родоплеменная же формация стала просто использовать наработки, полученные в результате работы предыдущей и весь прогресс сошёл на нет, перейдя в стадию потребления достигнутых результатов, а развитие пошло, так сказать, уже не вглубь, а вширь путём усложнения внутри- и межродовых отношений.

Рабовладельческая формация стала революционным переходом от варварской эпохи к аграрной, когда за счёт труда рабов освободилось от физического труда большое количество так называемых граждан. Кроме колоссального роста торгово-экономических отношений, это дало толчок к более рациональному познанию мироустройства через развитие науки, культуры, искусств и формирование новых политеистических религий на базе существующих мифов и легенд.


С крушением же рабовладельческих империй и переходом к феодальной монархии, начался консервативно-застойный период с характерным отказом от научного подхода и преобладанием церковно-религиозных догматов. Следует отметить, что, в отличие от буржуазных революционеров, феодальные монархи полностью лишили элиты допуска к власти, запретив любые проявления парламентаризма — главного института власти олигархических элит. Это и позволило просуществовать феодализму в течение такого долгого исторического периода времени.

Только с наступлением эпохи Возрождения люди вновь стали возвращаться к научному подходу в познании мира, что и сформировало условия для возникновения новой революционной буржуазной общественно-экономической формации, которая стала первым этапом новой индустриальной эпохи. Буржуазной формации так же, как и рабовладельческой, характерно развитие науки, ставшей главным движителем научно-технического прогресса.


Но, в связи с массовыми термидорианскими реакциями на буржуазные революции, монархические государственные властные институты сохранили за собой власть в новой буржуазной формации, сначала в форме парламентских монархий, а затем и вовсе мимикрировали в институт президентства, который за новой демократической вывеской скрывал старую монаршую мантию.


И если в начале государство и парламент конкурировали примерно на равных, разделив, условно говоря, сферы влияния, то со временем, государственный аппарат подчинил себе все органы власти, узурпировав как парламент, так и местное самоуправление (которое должно отстаивать интересы простого народа, поэтому, по сути своей, является органом власти новой социалистической формации, но об этом ниже). Такая система власти постепенно привела к переходу от прогрессивной революционной буржуазной формации к консервативной капиталистической, которая по аналогии с феодальной, взяла курс на отказ от научного прогресса со всеми, вытекающими из этого, последствиями.


Подводя итоги, можно констатировать, что:


1. Первобытно-общинная формация принесла человечеству демократию;

2. Родоплеменная — расслоение общества на классы;

3. Рабовладельческая — государство, парламент, монархию и религию.


В сущности, все последующие общественно-экономические формации базируются на рабовладельческой, всячески её модернизируя и преобразуя. Сначала государство «подарило» рабам иллюзию свободы, наделив их землёй, но подчинив церковным догматам, насаждающим богобоязнь, при этом, сняв с себя всякую ответственность за жизнь бывших рабов.


После этого, утратив на время власть, государство «дарит» бывшим рабам иллюзию парламентаризма, введя парламент и наделяя их мнимым выборным правом. Это позволяет со временем вновь взять контроль над массами в свои руки.


После октября 1917 г. государство вновь вынуждено идти на уступки массам, повышая социальные стандарты и вводя, действующее в интересах народа, местное самоуправление, прообразом которого стали Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (хотя мелкобуржуазные формы местного самоуправления зародились ещё задолго до революций 1917 г., но об этом позже).


Если рассматривать конкретно Советскую Россию, то после окончательного разгрома к 1938 г. старой гвардии революционеров, государство окончательно вернуло себе власть в лице авторитарного правителя т. Сталина. Именно это и обусловило последующий развал СССР, т. к. новое сталинское государство стало постепенно возвращать все монаршие атрибуты в послереволюционную Россию.


К таковым можно отнести возвращение дворянского сословия в лице новой бюрократической партноменклатуры, восстановление дореволюционных воинских званий и знаков отличия и, наконец, после окончание Великой Отечественной войны, возвращается главное орудие феодальной монархии — православная церковь.


В это же время, под влиянием Советской России, происходит постепенное реформирование социальной политики и в западных странах. Только, в отличие от марксистской модели, Запад использует политику видного немецкого критика марксизма Эдуарда Бернштейна. В итоге, индивидуалистические стандарты социальной справедливости в западных странах доводятся до полного абсурда.


Начиная с сексуальной революции 60-х, верхом социальной справедливости Запада на сегодня стала пресловутая толерантность, начавшаяся с выпячивания прав сначала, так называемых, «цветных» меньшинств, т. е. негров и латиноамериканцев, а позднее уже и сексуальных меньшинств, так называемых ЛГБТ (лезбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры). Если их социальная «революция» будет развиваться теми же темпами и в том же направлении, то скоро будут признаны права садистов и мазохистов, педофилов и детей с депрессивными расстройствами, маньяков и самоубийц, ведь они, на первый взгляд, образуют вполне себе гармоничные пары.


Другой крайностью новых стандартов социальной справедливости, стало тотальное потребительство, которое выхолащивает в человеке все остатки духовности и морали.


Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что не о таком социализме писали в своих трудах Маркс, Энгельс и Ленин. Этот ревизионистский бернштейновский социализм можно назвать только вульгаризированным, т. к. социалистическая в нём только обложка, а внутри сплошь мещанские мелкобуржуазные ценности.


Можно с полной уверенностью сказать, что на сегодняшний день не требует доказательства утверждение того, что современное общество вульгаризированного социализма завело человеческую цивилизацию в тупик. Давайте на основании проведённого выше анализа попробуем сформулировать условия, которые позволят человечеству выйти из этого тупика.


Начнём с анализа современной модели власти. Практически во всех цивилизованных странах структура власти состоит из трёх составляющих: государственный аппарат, возглавляемый институтом президента и, по сути, выражающий интересы президента и его приближённых; парламент, который, вопреки общепринятому мнению, выражает интересы не народа, а хозяев олигархического капитала; органы местного самоуправления, так называемые местные советы, которые по конституции должны выражать как раз интересы народа, но, на самом деле, узурпированы госаппаратом.


В итоге, если рассматривать на примере России, современное общество оказывается поделено на три основных слоя. Первый — это госаппарат президента, а в сущности монарший двор, в лице президента и госчиновничества всех уровней, второй — это финансовый и сырьевой олигархат и третий — это простой народ, цинично обзываемый первыми двумя слоями электоратом.


Все эти три слоя находятся в антагонистических отношениях друг с другом, хотя активное противостояние заметно только между двумя первыми, так как электорат кроме своего иллюзорного «ценнейшего» выборного права, по сути больше ничего не имеет. При этом электорат представляет из себя гремучую смесь из разношёрстных классов, доставшихся нам от предыдущих общественно-экономических формаций.


Здесь и мелкая буржуазия в лице мелких предпринимателей, которые якобы являются практически курицей, «несущей золотые яйца» для нашей экономики, и сельское с городским крестьянство, быстро вернувшее себе своё истинное мещанское лицо после развала СССР, и пенсионеры, которые в своём мещанстве могут потягаться с крестьянством, т. к. живут только ожиданием от их «святого» государства очередной подачки в виде повышения пенсии, и трудящиеся всех мастей, от наёмных работников предпринимателей, промышленных рабочих и шахтёров, до служащих низового уровня в различных частных корпорациях (это класс современного пролетариата, для простоты назовём его постпролетариатом, т. к. это работники не только физического, но и умственного труда), и госслужащие низового уровня так называемой бюджетной сферы, от учителей, врачей, работников администраций до полицейских и солдат.


Как вы думаете, какой из этих классов больше всего заинтересован в изменении сложившейся системы власти?

Из всех вышеперечисленных классов, только постпролетариат не является носителем мещанско-мелкобуржуазных ценностей, остальные же или стремятся во власть путём сколачивания капитала, как мелкие предприниматели, или полностью зависят от государственного бюджета, как пенсионеры, госслужащие и бюджетники, или просто имеют своё личное хозяйство и, формально, ни от кого не зависят, как крестьянство.


Теперь давайте подробнее разбираться, как функционирует современная модель власти и, что нужно сделать для того, чтобы новая система власти работала максимально эффективно.


Начнём снизу, с местного самоуправления. Зачатком системы местного управления в России было земство, введённое в Российской империи подписанием императором Александром II 1 января 1864 г. «Положения о земских и уездных учреждениях». Земские учреждения управлялись представителями местного дворянства, во главе земств стояли местные предводители дворянства, а финансировались земства, согласно вышеприведённому Положению, за счёт облагания населения уездов сборами и повинностями на земские нужды (строительство и обустройство школ, благотворительность, медицинская помощь, устройство дорог и мостов и т. п.).


А теперь попробуйте осознать всю абсурдность попытки президента В.В. Путина призвать простой народ к возрождению земства в РФ, тогда, как, во-первых, это возрождение должен инициировать сам президент, путём подписания соответствующего указа по аналогии с подписанием Александром II «Положения о земских и уездных учреждениях», а, во-вторых, современными земствами должны управлять местные элиты, но никак не простой народ.


В сущности, земства, итак, уже существуют в современной системе власти в форме местных советов, поэтому данная нелепая инициатива Путина выглядит не иначе, как очередная попытка пропиарится в глазах народа.


Идём дальше. В 1918 г. большевики отменяют земства и вводят вместо них Советы, которые со временем трансформируются в местные Советы — органы местного самоуправления СССР, а, с развалом последнего и, стран постсоветского пространства. Но… Вместо самостоятельного отстаивания интересов населения, эти органы местного самоуправления срастаются с государственной властью с полной потерей своей самостоятельности. Во всех законах органы государственной и муниципальной власти идут рука об руку в паре, как сиамские близнецы. Это говорит о том, что всё местное самоуправление было узурпировано государством и стало выразителем интересов отнюдь не местного населения, а государства на местах.


Теперь обратим внимание на законодательный орган — парламент. Это такой же карманный орган государства, как и местное самоуправление, которое придумывает всё более и более жёсткие законы, направленные против простого народа, естественно, в интересах того же государства, а любой протест против этой системы или просто попытка отстаивания своих прав объявляется экстремизмом, с которым призвана бороться, так радостно переименованная из милиции, полиция.


Теперь посмотрим, как работает эта государственная машина, которую иначе, как узаконенным рэкетом назвать нельзя.


Если земства в дореволюционной России, согласно Положения Александра II, имели право на сборы и повинности с местного населения, которыми пополнялись, выражаясь воровским жаргоном, местные «общаки», то из этих же «общаков» финансировались местные потребности — строительство и обустройство школ, благотворительность, медицинская помощь, устройство дорог и мостов и т. п., а государство не имело к этим средствам никакого отношения.


Этим и обеспечивалась независимость и самостоятельность земств от государства. При этом, у земств не было никакой необходимости выпрашивать с протянутой рукой у государства финансирования тех или иных потребностей, они (земства) были самодостаточными.


Что же происходит сегодня? Вся финансовая система страны находится под полным контролем государства. Даже, так называемые, местные бюджеты не могут напрямую управляться и финансировать местные нужды без решения государства. Налоговая служба является «фискальным Цербером» на цепи государства.


Трагикомизм данного положения вещей выражается в простом примере, когда вы покупаете себе копилку с электрошокером и все ваши попытки вытянуть ваши же сбережения из этой копилки будут безжалостно пресекаться ударом тока в 3000 В.


Другими словами, те налоги, которые мы платим в местные бюджеты, то есть в наши «общаки», для решения своих насущных проблем, таких как содержание и ремонт социальной инфраструктуры, финансирование коммунальных служб, различных социальных проектов и пр., после попадания в лапы «фискального Цербера» сразу становятся не нашими, а уходят, как это принято говорить ещё с советских времён, «наверх», а любые попытки заигрывания с налоговыми органами караются уголовным законодательством, которое «изобретается» всё тем же парламентом.


А теперь вспомните о коррупционных скандалах, в которых засвечиваются чиновники всех уровней, а особенно те суммы, которые там фигурируют.


Ни о чём не заставляет задуматься?


Перед глазами возникает такая картина: простой народ трудится, создаёт материальные блага, надеясь, что жизнь его будет только улучшаться, а в это время государственная машина, в виде огромного клеща, нависла над народом и высасывает из него последние соки.



И какого бы президента ни поставить у власти, каких бы депутатов не выбирать в Госдуму, ничего не изменится, потому что, как в китайской сказке, богатырь, который убивает дракона — сам становится драконом, а такие структуры, как государство или парламент всегда будут паразитами на теле народа, т. к. изначально они созданы для отстаивания интересов, кого угодно, но только не простого народа.


Значит единственным выходом в сложившейся ситуации является упразднение государственного аппарата и парламентаризма, с полным переходом на систему местного самоуправления, как первого этапа к построению нового справедливого социалистического общества!


© Заяц Стас / 22 марта 2017 г., 8:03:55 / Допускается использование данной статьи без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора